Власть ночи
Шрифт:
Спустившись на лифте и миновав холл, вся наша шайка высыпала на улицу, где голова самым подлым образом решила напомнить, кто здесь главный. Цветные пятна незатейливым хороводом заплясали перед глазами, складываясь в причудливые узоры, как в детском калейдоскопе, а ноги отяжелели так, словно к каждой щиколотке привязали по увесистому грузилу.
Чтобы хоть как-то устоять на месте, в качестве опоры я выбрала фонарный столб. Приобняв железную трубу, обклеенную объявлениями о поиске жилья и прочего, воздала хвалу тому гению, который придумал
– Мариш, ты как?
– взволнованно поинтересовалась Аня, дотрагиваясь до моего плеча своей миниатюрной ладошкой.
– Как кусок теста после раскатки. Такой ответ тебя устроит?
– Может, тебе стоит вернуться в больницу? Уверена, они примут тебя обратно!
– Ну уж нет! Если и помирать, то с музыкой, вином и танцами, а не в больничной койке с капельницей в руке и скорбными минами врачей.
– Тебе бы все язвить!
– вспылила медиум.
– Неужели нельзя хоть раз серьезно отнестись к проблеме?
– Можно, но тогда проблема станет выглядеть еще менее привлекательно, чем она была до того. Согласись, такой подход заметно упрощает дело?
– Головокружение понемногу отступило, что не могло не радовать.
– Ты невыносима!
– За это ты меня и любишь, разве нет?
Разговор помог мне отвлечься, и перспектива свалиться в обморок на грязный тротуар временно отодвинулась на неопределенный срок. Глубоко вдохнув весенний воздух, пропитанный ароматами города, я попыталась поймать такси, но и тут мне не повезло.
Не успело желтое авто мигнуть фарами, принимая заказ, как мою кисть нагло опустили, а прямо перед носом выросла чья-то смутно знакомая черная футболка. Машина медленно прокатилась мимо, удостоившись грустного взгляда вслед, а потом до меня постепенно дошло, что только что произошло.
– Я сам тебя отвезу.
Запрокинув голову чуть назад, чтобы иметь возможность лицезреть наглую физиономию вампира, который за прошедшие сутки растерял весь свой стыд и совесть, я уже хотела было выругаться, но на ум не пришло ничего дельного. Дожили, уже и на ругань фантазии не хватает!
– Я и сама могу добраться до дома.
– Должен признаться, мне нравится, когда ты пререкаешься со мной, Мариночка, но сейчас явно не тот случай.
– И ты думаешь, что я доверюсь тебе после всего, что произошло за последние двадцать четыре часа?
Да, это было низко с моей стороны - бросаться такими словами, но клокочущая в глубине души обида в некоторой степени оправдывала мое поведение, во всяком случае, хотелось так думать.
– Нет, но это не значит, что меня перестала волновать твоя судьба.
***
Вечерние сумерки, опустившиеся на город, играли разными оттенками красного, фиолетового и пурпурного, рисуя причудливые картины на фасадах зданий. Кожаная обивка переднего сиденья приятно холодила щеку, и даже тот факт, что ремень безопасности безжалостно впивался в тело через тонкую ткань одежды, не мешал получать удовольствие от поездки.
Максим не стал слушать моих возражений, упреков и ругани, а просто молча усадил в свою машину, подогнанную его помощником, застегнул мой ремень и сел за руль, собираясь не только отвезти в Дом Совета, но и сопровождать во время встречи. Анна направилась с нами, поскольку я наотрез отказалась оставаться с Охотником наедине.
Форд мягко скользил по дороге, лавируя в потоке машин, и мерная качка на пару с тягучей мелодией усыпили меня.
Мне снился дом у озера, куда мы с родителями часто ездили летом. Сочная зелень искрилась в лучах восходящего солнца, а множество капель росы сверкало наподобие алмазов. Запах свежескошенной травы щекотал ноздри, смешиваясь с благоуханием полевых цветов, и я снова чувствовала себя той счастливой пятнадцатилетней девочкой.
Рано утром мы вместе с отцом отправлялись на речку, купались, а после шли обратно домой, где мама вместе с младшей сестрой готовила завтрак, а наша австралийская овчарка по кличке Берта вертелась под ногами, заливаясь звонким лаем. Это время было самым лучшим в моей жизни...
Легкое касание к плечу выдернуло меня из дремы. С трудом продрав глаза, я выглянула в окно и с удивлением обнаружила, что остановились мы возле моего дома.
– И как это понимать?
– Ты не в том состоянии, чтобы беседовать с Советом. Отоспись, а завтра вечером я отвезу тебя на встречу.
– Максим, тебе не кажется, что ты переходишь все границы?
Заглушив мотор, Шнайдер развернулся назад и попросил Аню подняться ко мне в квартиру. Медиум настороженно посмотрела на меня, испрашивая разрешения, и, получив утвердительный кивок, нехотя выскользнула на улицу, предварительно захватив мою сумку с ключами.
Оставшись наедине, мы некоторое время молчали. Максимилиан изучал меня взглядом, и от этого внутри все сжималось, как если бы я была кроликом, а он удавом, готовым вот-вот наброситься на свою жертву и заглотить ее целиком.
– Вот, что я тебе скажу, Завьялова. Твое упорство достойно восхищения, в этом нет сомнений. Но порой ты ведешь себя как маленький обиженный ребенок. Возможно, мне не следовало скрывать от тебя, что наша служба была в курсе происходящего и всеми силами старалась оградить людей от обезумевших "полуночников", но согласись, узнай об этом полиция, а через вас и общественность, и весь город утонул бы в крови и беспорядках.