Власть оружия
Шрифт:
– Этот сказал, – призренец ткнул пальцем за спину, туда, где стояли Мажуга с девчонкой, – ваш вор еще кого-то убил.
Мажуга перехватил взгляд Самохи и снова кивнул.
– Вот у него и спрашивай, раз он сказал. – Управленец тяжело опустился на стул. Все-таки он был пьян, хоть и старался держаться. – Ржавый, кого убили-то?
Самохе не хотелось, чтобы призренцы пронюхали про смерть Востряка, он поначалу решил, что сыскарь говорил об этом.
Мажуга подошел к столу. Воровку он волочил за собой, та упиралась, очень не хотелось ей приближаться к призренцу.
– Насчет убийства проверить нужно. Я сейчас
– Я с тобой, – решил призренец.
– Курчан, ступай с ними, – приказал Самоха, – потом мне обскажешь, шо там да как.
Призренец сказал, что встретит своих у входа, и вышел. Тут толстяк, снова ощутив себя хозяином положения, перевел дух и зашипел:
– Игнаш, ты чего творишь? Какое убийство? Зачем ты?
– Самоха, не дури. Я призренцев отсюда уведу, для того и сказал. То ли было убийство, то ли нет – это моя забота, что я им показывать стану. Ты же за время, пока мы в отлучке, Птаху вынеси, сопляков мертвых… – (В этом месте девчонка всхлипнула.) – В общем, бросай пить и займись делом. Прибери тут всё, порядок наведи. Ну, разумеешь?
– А, это да, это ты хорошо придумал, Игнаш… Ладно, ступайте, ступайте, уберите призренцев из управы… Ох-х-х… Завертелись дела, завертелись…
Когда вышли в коридор, девчонка тут же принялась канючить:
– Дядька, слышишь, что ли? Ты меня призренцам не отдавай, так и говори, что с тобой, слышишь? Не, я правда говорю, не отдавай!
Мажуга, не отвечая, снова ухватил ее за воротник.
– Ну что ж ты все цапаешься? Ты слышишь, чего прошу?
– Заткнись, – отрезал он. Потом, когда Курчан ушел вперед и уже не мог их слышать, понизив голос, добавил: – Призренцам тебя пушкари не отдадут, сами пристрелить захотят, так для них вернее будет. Ежели от меня сбежишь, они отыщут и прикончат. Поняла?
– Да поняла я, дядька. Куда ты волочешь-то меня, хоть скажи.
– Раз поняла, заткнись и от меня ни на шаг. Сейчас пойдем к лавке, где тетка ваша грибами торгует. Ее, мыслю, на месте не окажется.
– Какая такая наша тетка? – Подумав, девчонка нахмурилась: – А почему ее на месте не окажется?
Тут они вслед за Курчаном вышли из управы, и Мажуга подтащил пленницу к троим призренцам, которые уже ждали снаружи. Воровка упиралась и норовила укрыться за Мажугиной спиной.
– Где убиенный? – спросил один из призренцев.
Все они выглядели одинаково, Мажуга решил, что спрашивает тот, который сопровождал их в управу, но уверенности не было. Он только заметил, что двое других пристально разглядывают его спутницу – значит, впервые видят, а у них на бродяжек беспризорных глаз наметан.
– Сперва хочу еще раз на мертвого пушкаря глянуть, – сказал Игнаш. – Можно это? Потом еще в одно место наведаемся, я после все объясню.
Капюшоны переглянулись, первый кивнул и развернулся. Он возглавил шествие, следом шагали пушкарь и Мажуга с воровкой, двое призренцев замыкали. Под их взглядами Мажуге было неспокойно, но виду он не подавал. Народ, едва завидев темные плащи, расступался, и, хотя на улицах было людно, продвигались они без задержки.
Когда подошли к дому Харитона, там от призренческих плащей уже было черным-черно. Тут же ошивались и несколько пушкарей; эти держались особняком. В доме проводился обыск, участвовали и цеховые, и призренцы. Мертвеца доставили с поверхности и как раз выносили
– Кой-чего у продавца спрошу. Вас он испугается, так вы не стойте, пройдите чуток по улице.
Седоусый уже открыл торговлю, выволок на улицу прилавок и начал раскладывать образцы товара. Проходящих мимо лавки призренцев он проводил настороженным взглядом, а Мажуге улыбнулся:
– А, пришел! Я хорошего покупателя завсегда узнаю. Ежели сказал, что придет, то без обману… Что подать, что показать? Заходите, глядите, вот он товар.
Воровку он, похоже, признал, но тут у Мажуги уверенности не было – старик своего знакомства никак не проявил. Посторонился, пропуская в лавку.
– Тетка, что грибами через улицу торгует, нынче не появлялась? И свора ее, мальцы, что рядом крутились?
Старик перестал улыбаться. Бросив быстрый взгляд на девчонку, он, старательно изображая равнодушие, ответил:
– Вроде не видал ее нынче. Так что, подать чегось прикажешь? Какого товару надобно?
Теперь он смотрел, как Мажуга тискает в кулаке воротник девчонки, и мысленно связывал их приход с призренцами, которые топтались поблизости от его лавки.
– Значит, так… – Мажуга оглядел полки. Вообще-то он уже вчера наметил, что ему нужно на ферму, но сегодня решил купить еще кое-что. – Вон те лопаты, все. Сколько их там, семь штук? Все возьму, вижу, добрый товар. Вот это и вон то покажи. Топоры… Топоры сейчас гляну поближе. Пилы мне еще нужны, гвоздей тысячи две… Ну и прочий инструмент тоже осмотрю, видимо возьму. Ты парковщика Агира знаешь? Я так и думал. Сможешь мой товар к нему снести? Я пару монет накину за доставку. Скажешь, Ржавого барахло, он мой сендер покажет, куда сгрузить.
Торговец снова просветлел лицом – клиент, похоже, выгодный!
– Доставим в лучшем виде! Ни гроша не возьму за доставку, если купишь все, что сказал. Хорошему покупателю – хорошую цену, у нас только так!
– Лады. А пока что дай-ка мне вот эту цепочку. И замки… нет, не те, поменьше. Покажи, какие полегче и понадежней. Это сразу возьму.
Мажуга проверил цепь, пропустив между пальцами несколько десятков звеньев, и остался доволен осмотром. Присел, захлестнул цепь вокруг лодыжки воровки, защелкнул замок, потом проделал то же самое с другой ногой.
– Зачем, дядька? – упавшим голосом спросила девчонка. Она попробовала пройтись – шаг получался коротким, между замками осталось пол-локтя цепи.
– Чтобы мне руки освободить, дура. Твой грязный ворот тискать – это не очень большое счастье.
– Что ж ты меня все дурой-то бранишь? У меня имя есть.
– Имя? – Мажуга поднялся, пропустил свободный конец цепи через кольцо, вмурованное в стену, и завязал узел. Потом обернулся, поймал укоризненный взгляд старика и почувствовал себя совсем паршиво. – Что ж за имя у тебя, красавица?