ВЛАСТЬ РЕЖИМА И ЧИНОВНИЧЕСТВО
Шрифт:
Создаваемые в спешке чиновничьи учреждения крайне слабы в осуществлении задач управления, и проблемы управления как-то разрешаются лишь ростом их количества и численности самих чиновников. Молодая исполнительная власть в состоянии защищать, как становление политического класса выразителей коммерческого интереса уже вопреки абсолютным правам человека, так и бороться с попытками реакционных сил осуществить контрреволюцию и вернуть прежние порядки, лишь через разрастание численности чиновничества и вовлечение его в разворовывание прежней государственной собственности, через соучастие чиновников в приватизации этой собственности, через коррупцию и казнокрадство, через прокручивание собираемых в казну средств в коммерческих учреждениях, – то есть через бесконтрольный произвол чиновничества.
Происходит сращивание деятельности множества чиновников с деятельностью выразителей коммерческого интереса во всех его проявлениях, а именно – в криминальной приватизации, в казнокрадстве, в ростовщичестве, в спекуляции, в бандитском захвате
2. Падение влияния либерализма укрепляет положение чиновничьих учреждений власти
Когда вся рыночно ценная собственность приватизируется, делится, захватывается, перепродаётся и закладывается, быстро накапливаются признаки кризиса мировоззрения начальной ступени буржуазной революции, а именно мировоззрения идеального, всечеловеческого гуманитарного либерализма с его основополагающим лозунгом: «Свобода, Равенство, Братство». Политический переворот, вследствие которого происходит разделение буржуазно-представительной власти на две ветви, а через конституционный диктат исполнительной ветви над законодательной ветвью устанавливается диктатура коммерческого интереса, порождает режим господства одних слоёв населения над другими. Новый режим изменяет политический смысл прав человека и свобод, выдвигая лозунг замены их понимания с абсолютных, гуманитарных прав и свобод на космополитические гражданские права и свободы, ограничиваемые требованиями Конституции, призванной обслуживать, главным образом, права и интересы коммерческого собственника. При этом оказывается, что такой режим не может и не желает остановить разрушение всяких основ общественной организации и общественного производства.
Почему режиму не удаётся обеспечить условия для преодоления упадка производительных сил?
Коммерческой деятельностью не может заниматься всё население. Наоборот, коммерция в различных её проявлениях даёт прибыль только при условии, что большинство населения являются потребителями, покупателями товаров и услуг. Поэтому из всех, кто после начала буржуазной революции вовлекался в торгово-спекулятивную, ростовщическую, криминальную деятельность, с течением времени объективно происходит выделение 2-3% тех, кто смог выжить в качестве накопивших коммерческий капитал. Но оказывается, что для его накопления потребовались особо асоциальные, особо цинично корыстные, эгоистичные и чуждые традициям государствообразующего народа взгляды на общественную мораль и нравственность. А потому правящий политический класс выразителей коммерческого интереса, сложившись и достигнув кажущегося всевластия при режиме диктатуры коммерческого космополитизма, год за годом отчуждает себя и этнически, и духовно, и политически от подавляющего большинства населения. А именно, от самых здоровых и деятельных слоёв, связанных с интересами общественного производства и с традицией их развития, неотъемлемой от традиции развития государствообразующего этноса и государства как такового. На самом же верху правящего класса и режима выявляется свора из наиболее одиозных лиц, из олигархов и крупных бюрократов, олицетворяющих асоциальный цинизм во всей его отвратительной и отталкивающей полноте и сущности. Но такой господствующий конституционно и во власти асоциальный цинизм чужд этике труда, чужд этике производственных отношений, разлагает их, что вызывает неуклонный упадок производительных сил.
Основанный на идеологии гуманитарного либерализма режим диктатуры коммерческого космополитизма превращает страну в фактическую колонию развитых буржуазно-капиталистических держав, в их сырьевой придаток, в страну, которая переживает распад производства, нищает и теряет экономическую и политическую независимость. И с течением времени, по мере укрепления режима диктатуры коммерческого космополитизма это становится всё более очевидным.
Подавляющее большинство живущих интересами получения средств существования за счёт промышленного и сельскохозяйственного производства, то есть подавляющее большинство населения страны, убеждается на собственном опыте, что режим диктата коммерческого интереса и его правящий класс по своему существу не способны осуществлять управление страной и экономикой в интересах развития товарного производства. Режим не может и не хочет добиваться его превращения в конкурентоспособное производство, нацеленное на продажу товарных изделий на мировых рынках, ибо для этого необходим быстрый рост социального взаимодействия участников производства, нужна соответствующая политика власти. Устойчивая, трагическая деградация страны – и экономическая, и социально-политическая, и военно-стратегическая – объективно приводит к политическому отрезвлению масс населения в производительных регионах, отчуждению их от идей гуманитарного либерализма, подталкивает их к пониманию, что страна зашла в духовно-мировоззренческий тупик и обозначилась историческая пропасть на пути дальнейшего существования государствообразующего этноса.
Что мы и наблюдаем сейчас в России.
Идеологический кризис гуманитарного либерализма толкает Россию, как прежде сталкивал другие страны, переживавшие буржуазные революции и господство подобных режимов, – толкает в болото хронического политического кризиса, расшатывает выстроенную на его принципах конституцию и ослабляет позиции правящего политического класса коммерческого интереса. Класс этот постепенно теряет средства всеохватного контроля над чиновничеством, над учреждениями власти вообще, ибо теряет рычаги идеологического управления массами, теряет способы использования политических настроений масс для давления на другие силы, в том числе и на чиновничество. И оно, чиновничество, оставаясь порождённым режимом, а потому естественно, органично прорежимным и асоциальным, начинает резко усиливать своё влияние на цели власти, неуклонно расширяя своё воздействие на политику, поворачивая политику к обслуживанию и своих особых интересов.
В чём проявляются эти особые интересы?
Основная масса чиновничества в отличие от имеющих коммерческий капитал частных собственников не имеет возможностей создать материальные условия своему существованию в любой другой стране мира и у неё нет средств для обустройства за границей. Устойчивость получения чиновниками средств существования и доходов связанна, главным образом, со сметой, с бюджетом страны, с наполнением казны налогами. А это прямо требует роста упорядочивания деятельности чиновников и повышения действенности учреждений власти, их административной действенности, требует постоянного, хотя и зависящего от прочих обстоятельств, обращения к проблеме запуска рыночно рентабельного производства, как источника потенциальных налоговых поборов. А упорядочение деятельности чиновничества и повышение административной действенности учреждений власти достигается только обращением к многовековой традиции служения целям выживания исторической самостоятельности конкретного государства и освящается культом исторических побед этого государства, культом символов его прошлого могущества.
Культ государства у чиновничества традиционно иррационален и мифологизирован. Он обусловлен теми причинами, что при всестороннем и всеохватном могуществе государственной власти достигается наиболее устойчивое материальное и моральное положение большинства чиновничества, не имеющего, подобно высокопоставленным бюрократам, доступа к крупному казнокрадству. Режим диктатуры коммерческого капитализма, осуществляя эгоистическую спекулятивно-коммерческую сверхэкплуатацию страны, в которой он установил своё господство, подрывает экономику и ведёт к непрерывному ухудшению уровня жизни большинства населения, что делает буржуазно-представительную власть неустойчивой, постоянно проваливающейся в опасные кризисы способности быть властью. Пока ресурсов достаточно для разворовывания и крупного взяточничества, высшая бюрократия и чиновничество видят в таком положении дел известную выгоду и заинтересованы в слабости мифов о сильном государстве, в котором узаконено наказание за мздоимство. Но исчерпание ресурсов, с одной стороны, и приватизация огромной собственности бюрократами – с другой, заставляет средние и низшие слои чиновничество тяготеть к мифам о сильном государстве.
Кризис идеологии гуманитарного либерализма резко ослабляет позиции политического класса сторонников коммерческого космополитизма, и среднее и мелкое чиновничество оказывается главной опорой дееспособности власти режима. Вынужденное лихорадочно искать средства и меры укрепления власти, оно хаотически подмешивает к базовой идеологии режима и правящего класса, то есть к гуманитарному либерализму, идеи укрепления власти через обращение к традиции культа прежнего государства, допуская усиление влияния военных и их положения главного выразителя патриотических традиций территориальной целостности и военной независимости страны.
Культ идеи государства при антигосударственном по своей сути режиме диктатуры коммерческого космополитизма на первом этапе оправдывает необходимость укрепления силовых учреждений ради подавления противников режима. Он обосновывает необходимость передачи подобным учреждениям всё более значительных и весомых полномочий в наведении порядка для защиты режима и правящего класса коммерческих собственников.
Поскольку основные клики правящего класса вследствие кризиса объединявшей их идеологии теряют собственную идеологическую, а с ней и политическую монополию в политике, распадаются на деидеологизированные кланы и, осознавая свою углубляющуюся политическую рыхлость и слабость, теряют политическую инициативу. Постольку политическая инициатива переходит к их главным противникам, опирающимся на антагонистически враждебные диктатуре коммерческого интереса идеологии. С одной стороны, к тем, кто провозглашает идеологию обоснования реакционного реванша, требующего восстановления прежнего государства, каким оно было до буржуазной революции. А с другой стороны, к тем, кто разрабатывает прогрессивную идеологию революционного становления национального государства государствообразующего этноса, идеологию перерастания буржуазной революции в социальную национальную революцию. Не доверяя силовым учреждениям и чиновничеству, основные клики правящего класса вынуждены оказываются ради сохранения собственности и классового господства уступать служащим силовых учреждений и чиновничеству первые роли в конституционных политических ветвях власти. Говоря иначе, они вынуждены передавать им широкие полномочия по своей защите. И даже идти на то, чтобы режим становился всё откровеннее вне политическим и внеконституционным чиновно-полицейским произволом, направленным в том числе и к ограничению интересов правящего класса, к установлению контроля над его поведением, контроля над его стремлениями рассматривать свой капитал в качестве космополитического и выводить этот капитал из-под налогов, питающих чиновно-полицейские учреждения власти.