Власть тьмы

Швайкерт Ульрике

— Что? Я в этом не нуждаюсь. Я ведь не слабый старик. — Лучиано вскочил.

— Что случилось? — мягко спросила Иви.

— Нам больше не нужны зацепки. Алиса и Лео раскрыли тайну. Это как в пещере с мертвыми собаками, точнее это может объяснить только химия. Но с этим они справятся без меня, ведь я только подвергну всех риску!

Малколм надеялся, что он был не единственным, кто ничего не понял. Может, Лучиано все же подхватил болезнь, и она, вместо того чтобы, как в других случаях, поразить тело, сначала затронула душу Носферас.

— Ты не хочешь по пути назад поведать нам эту историю более подробно? — предложила Иви.

Носферас пустился в объяснения, пока им наконец не стало понятно, что

случилось.

— То есть Лео и Алиса приведут Призрака в зал Пирас, чтобы он смог провести свои опыты на месте? — повторил Малколм недоверчиво. — Если у него есть хотя бы искра разума, он на это никогда не решится. В пещеру ко львам, как сказали бы люди. Это же безумие! Самоубийство — вот что это такое. Он не может надеяться, что когда–нибудь выйдет отсюда. Пирас не разрешат ему этого, ведь он узнает, где их убежище.

— Еще более вероятно, что он вообще не придет, — предположил Лучиано, который уже немного успокоился. — Защитная аура страха действует на людей. А он всего лишь человек, даже если и живет во тьме подобно вампиру.

— Да, это может оказаться сложно, — согласилась с ним Иви. — Но и этот барьер можно преодолеть с помощью небольшого количества магии. Идите дальше. Возможно, остальным нужна моя помощь.

Прежде чем Малколм или Лучиано успели отреагировать, она превратилась в летучую мышь и со свистом вылетела через шахту и решетку в ночь.

Лучиано сжал кулаки.

— Ты тоже! — закричал он ей вслед. — Ты не можешь этого сделать. Будьте вы все прокляты!

Сеймоур, похоже, разделяя его мнение, гневно залаял.

Тяжело нагруженные, они возвращались в жилище Пирас. Алиса, Франц Леопольд и Иви, присоединившаяся к ним на полпути, несли в руках ящики, которые оказались бы для них слишком тяжелыми, обладай они только человеческими силами. Эрик нес с собой лишь сумку с чертежами и взял на себя задачу собственными ключами открывать двери и решетки, которые встречались им на пути. Он шел впереди, держа в руке слабо светящийся фонарь. К удивлению вампиров, он лишь дважды спросил дорогу, проходя по бесчисленным боковым коридорам. В остальных случаях он уверенно выбирал правильные пути, которые должны были вывести их на кратчайшую дорогу к Пирас. Франц Леопольд спрашивал себя, знал ли Призрак, где находится убежище. В любом случае, как для человека он очень хорошо ориентировался в этом буйно разросшемся переплетении подземных переходов и излучал при этом такое спокойствие, что Дракас мог только удивляться. Франц Леопольд никогда бы не подумал, что человек сможет заинтересовать его не только как скорый завтрак. Не говоря уже о том, чтобы привлечь его внимание! Что ж, теперь Дракас пришлось согласиться с тем, что Призрак был необычным. Если вначале Франц Леопольд еще подозревал, что этот человек просто слишком глуп, чтобы правильно оценить свое положение, и поэтому не испытывает страха, то теперь вампир вынужден был изменить свое мнение по поводу своих тайных проникновений в душу Эрика. В чем венец не был уверен, так это в том, что вообще сумел остаться незамеченным. Ему пришла в голову мысль, что Призрак ожидал от него такого поведения.

Поразительно. Просто поразительно.

Призрак был не глуп, и он осознавал опасность. Он оценивал свои шансы остаться в живых как очень низкие и, однако, оставался спокойным. Он мыслил логически, собирая воедино спокойно обдуманные варианты, которые быстрее всего могли дать результаты. Кроме того, он размышлял о том, что это за яд, и о подходящем противоядии.

Около следующей решетчатой двери Эрик остановился, придержал ее, пропуская троих вампиров с их грузом, и снова закрыл ее за ними.

Он ни разу не подумал о запасном выходе. Он был не глуп и знал, что побег не спасет его жизнь. Может, он хотел покончить с собой? Он решил умереть или превратиться в вампира?

Франц

Леопольд почувствовал, как взгляд из–за белой маски остановился на нем. Нет, Эрик не хотел умирать. Что за странный человек? Венец подозрительно поглядывал на Иви, которая теперь шла рядом с Эриком и тихо с ним разговаривала. Даже если он был необычным человеком, заслуживающим определенного внимания, Иви, по мнению Франца Леопольда, слишком уж им интересовалась. Это можно было назвать влечением. Франц Леопольд почти желал, чтобы эта ночь закончилась смертью Эрика. Ни в коем случае он не хотел видеть его в качестве слуги среди вампиров! Нет, это было бы неудачным решением.

Его мысли были прерваны, когда Эрик внезапно остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Он поднял руки и, словно испытывая боль, прижал их к вискам. Он достиг запретной области Пирас.

Эрик сделал еще один решительный шаг вперед, застонал и вновь отшатнулся назад. Иви подошла к нему еще ближе и прошептала ему на ухо слова, от которых напряжение отпустило его тело.

Франца Леопольда захлестнула такая волна гнева, что он удивился. Проклятье! Она была всего лишь нечистокровной! Он выше ее! И вообще, Эрик лишь человек. Глупый, хрупкий человек с отрезком жизни едва ли длиннее, чем у крысы. И такой же незначительный, как этот мохнатый грызун. Прожил, умер и забыт.

Иви поставила коробку и положила руки на талию Эрика. Ее губы шевелились, в то время как она мелкими шагами подталкивала его вперед. Его тело вновь содрогнулось, словно от удара, и Франц Леопольд уловил волну боли, которую Призрак перенес с невероятным мужеством. Он все еще не испытывал страха, хотя эта аура должна была повергнуть его в панику. Сделав пять шагов, Эрик снова расслабился. Боль отступила. Он отряхнулся, словно пес, и выпрямил спину.

— Все в порядке, — заверил он Иви, озабоченно наблюдавшую за ним. — Тебе больше не обязательно быть рядом.

Но Иви и дальше шла, держась так близко от него, что их руки соприкасались. Первого озадаченного Пирас, которого они встретили, она отправила в проход забрать оставленные там коробки. Наверное, он был слишком удивлен, чтобы возражать.

Иви вывела Призрака на середину зала. Когда Лучиано заметил их, у него вырвался изумленный возглас. Он сделал к ним навстречу пару шагов, потом вспомнил, что обижен на Иви, и в нерешительности остановился. Сеймоур, напротив, бросился к ней и пристроился рядом. Они стояли там неподвижно, в то время как в зале воцарилась мертвая тишина. Между тем уже каждому вампиру стало ясно, что происходит нечто необычное. Они сомкнулись вокруг друзей и их человеческого спутника и безмолвно смотрели на них. Их враждебность окутала маленькую группу, хотя Франц Леопольд предполагал, что многие из них знали Призрака или, как минимум, слышали о нем. Несмотря на это он был человеком, и Иви помогла ему преодолеть защитный барьер. Францу Леопольду внезапно стало ясно, что враждебность была направлена скорее на наследников, чем на пришельца. Эту проблему можно было устранить быстро и навсегда, но что делать с наследниками других кланов, которые находились здесь, учились у них и привели к ним врага? Необычное, внушающее опасение чувство поднялось в душе Франца Леопольда, когда он уловил мысли некоторых Пирас.

Они все еще подозревали, что не стоило доверять другим кланам, и вот получили новое доказательство этого. Именно поэтому на протяжении столетий семьи вампиров враждовали между собой. Не в одной голове росла убежденность, что идея с академией потерпела неудачу и пришло время выступить против кланов–предателей.

Франц Леопольд тронул Иви за плечо.

«Да, я тоже чувствую их недоверие и возрастающий гнев».

«И что ты думаешь предпринять?» Его злило то, что нервозность просачивается в его мысли. Он нетерпеливо схватил Иви за руку.