Власть женщины
Шрифт:
– Надо сказать Мэту, что нам пора отправляться на аукцион.
С этими словами он встал и вышел из комнаты.
Стиви, по-прежнему сидящая у стола, начала убирать драгоценности в футляры. Затем она положила все футляры в кейс.
В это время Андре и Мэт вернулись в гостиную. Они оба были готовы к выходу. Мэт принес Стиви ее черное легкое пальто с отделкой из алого шелка, помог ей одеться, закрыл кейс и сказал:
– Я захвачу драгоценности вниз и помещу в сейф отеля.
– Хорошо, но нам следует поторопиться, Мэт, не то мы опоздаем.
По дороге к лифту Мэт обратился к Стиви:
– Брошь
– Спасибо, Мэт, – Стиви улыбнулась в ответ и покачала головой.
Андре тоже улыбнулся, затем спросил:
– Как настроение, дорогая? Я уверен, что ты слегка волнуешься.
– Нет, я не слегка волнуюсь, а сильно нервничаю, – ответила Стиви с легким смехом.
– Нет, нет! Ты не должна нервничать! Будь самой собой. Спокойной и уверенной, как всегда. Я здесь с тобой. И Мэт здесь. Все будет прекрасно. Ты увидишь. Это будет твой вечер, Стефани.
12
Как только они вошли в фойе аукционного зала на улице Йорк, Стиви сразу же ощутила царящее в атмосфере оживление. Люди были так возбуждены, что ей казалось, это напряжение можно пощупать руками. В фойе стоял гул. Все двигались, знакомые приветствовали друг друга, обсуждали лоты и с нетерпением ждали начала.
Здесь были и клиенты Стиви, и знаменитые ювелиры не только из Нью-Йорка, но и из Лондона, Парижа, Рима и Женевы.
Люди были прекрасно одеты. Мужчины – в дорогих костюмах от лучших портных, женщины – в основном в черном, как всегда вечером в Нью-Йорке. Стиви уже давно поняла, что черные платья и костюмы – это своего рода униформа, хотя и очень шикарная. К ней полагалось надевать жемчуг или бриллианты. В гардеробе Стиви было достаточно черных костюмов, платьев и туфель-лодочек, чтобы чувствовать себя уверенно на вечерах в Нью-Йорке.
– Давайте не будем тратить здесь время, – сказала Стиви, переводя взгляд с Андре на Мэта и направляясь в зал, где должен был проходить аукцион.
У входа им дали каталоги и лопатки с номером, которые использовались в торгах, затем они прошли в зал. Мэт нашел три удобных места в центре. Стиви села между мужчинами и осмотрелась. Ее интересовали ближайшие соседи.
– Боже мой! – сказал Андре, оглядываясь. – Кажется, здесь весь ювелирный мир.
– Конечно, мир и его мать, – пошутил Мэт.
– Что за эксцентричные комплименты! – пробормотал Андре и воскликнул: – А, здесь и мой старый друг из Бразилии, Хильберто Гуантано. Как давно я не встречался с ним! Я должен пойти обнять его! Извини меня, Стефани. И ты, Мэт.
С этими словами он вскочил и поспешил вниз по проходу, чтобы побеседовать с другом.
Через некоторое время Мэт также поднялся, чтобы рассмотреть публику и найти своих друзей. Он заметил двух уважаемых парижских ювелиров, помахал им рукой в знак приветствия и продолжал стоять, с большим интересом изучая людей в зале.
– Андре был прав, здесь полный сбор, – сказал он Стиви. – Все знаменитости, все фирмы, если не главы компаний, то по крайней мере их представители. Люди от Гарри Уинстона, Картье и Бушерона. А вот там, левее, один из директоров Ван Клифа, вот группа Гарарда. Справа сам Дэвид Моррис с супругой, Сюзетт. Много людей из Лондона.
– Да, я вижу. Но не меньше знакомых лиц из Женевы.
Мэт наконец сел со словами:
– Интересно, сколько из них приехало, чтобы делать серьезные покупки?
– Трудно сказать, – задумчиво ответила Стиви. – Но думаю, что мне придется выложить немалую сумму.
– Мои средства в вашем распоряжении. – Мэт ободряюще улыбнулся.
Стиви покачала головой.
– Не знаю, Мэт. Посмотрим.
– Нервничаете?
– Немного, – призналась Стиви.
– Постарайтесь не волноваться, – посоветовал Мэт. – Вот увидите, все будет прекрасно.
– Андре мне все время повторяет то же самое. Надеюсь, что вы оба окажетесь правы.
– Так и будет. Я интуитивно чувствую, что вы получите этот бриллиант.
– Но, судя по публике в зале, мне придется за него хорошо заплатить.
– Вы установили для себя какой-нибудь предел?
– Я бы не хотела переходить за десять миллионов, – сказала Стиви, понизив голос, чтобы ее не мог услышать никто из ближайших соседей. – Но если дойдет до этого, я пойду дальше. Мой предел – двенадцать миллионов.
Мэт понимающе кивнул, но не сделал никаких замечаний. Он снова встал, осматриваясь, чтобы попытаться определить, кто из присутствующих может стать реальным соперником Стиви в торгах за бриллиант с гордым именем «Сверкающий властелин».
Стиви подвигалась в кресле, устраиваясь поудобнее и пытаясь расслабиться, но ей это плохо удалось. Она чувствовала себя натянутой струной. Ей хотелось, чтобы аукцион начался как можно скорее. Пусть все быстрее решится. Ожидание было невыносимо.
Шум в зале становился все громче: люди подходили и подходили. Стиви было жарко, ей казалось, что ароматы духов вытеснили воздух и стало нечем дышать.
«Сверкающий властелин».
Один из самых знаменитых бриллиантов мира. Стиви мысленно представила его. Да, он ей нужен. Он стоит того, чтобы его добиваться. Она полна решимости, но может и не добиться успеха. Легко может случиться, что кто-нибудь заплатит больше. Но Стиви привыкла выигрывать. Ее семья, ее дело, ее поступки – все под ее контролем. Не в ее характере уступать первенство. Но нельзя же управлять аукционом! Торги – это абсолютно непредсказуемый процесс. Только аукционист может влиять на ход торгов. И то лишь до некоторой степени.
Стиви пришла в голову неожиданная мысль, которая ее развеселила. Конечно же, она может обеспечить себе победу на этом аукционе. Ей нужно принять простое решение: она должна быть готова заплатить за «Сверкающий властелин» любую цену, и тогда она неизбежно выиграет торги. «Так я и сделаю, – сказала она себе решительно. – Тогда я выиграю у всех».
Эта мысль принесла Стиви успокоение. Напряжение отпустило, она расслабилась. Если она будет готова заплатить любую цену, она не только овладеет ситуацией, практически уже сейчас она могла считать себя владелицей бриллианта. Стиви почувствовала радостное возбуждение. Чтобы не выдать своих чувств, она опустила голову и начала рассматривать каталог. Ей так хотелось поделиться своими идеями с Мэтом, но в голове звучали слова Ральфа: «Спокойное лицо, язык за зубами, а мысли в голове». Это правило поведения на аукционе она выучила как молитву еще в молодости.