Власть
Шрифт:
— Какая же ты мразь, — выдохнула я.
— Не отрицаю, — согласился Адрей и противно рассмеялся. — А может быть, я просто стал кое о чем догадываться, — тихо, заговорщицким тоном произнес он, слегка наклоняясь ко мне. — Я тут поспрашивал Малинку... Она утверждает, что никогда не видела тебя в Ургороде, Ель-ка, — произнес он раздельно... Как будто бы хотел сказать совсем другое имя, но исправился только в самый последний момент.
— Я тебя уничтожу, — прошептала я.
— Нет, — качнул он головой и снова рассмеялся. — Ты обещала моей матери... Я не знаю детали, она была не совсем адекватна, когда говорила
Я сжала кулаки... И как я могла подумать, что Адрей изменился?! Он остался таким же, каким и был. Для своей Малинки он всегда был таким: любящим и заботливым отцом. А для меня он всегда был мерзкой тварью.
— Меня это не остановит, Адрей, — тихо, но не сколько не сомневаясь в своих словах, заверила я, — если ты хотя бы попытаешься, открыть рот, я тебя уничтожу без всякого сожаления, не обращая внимания на то, что будет после.
Адрей насмешливо фыркнул и, наклонившись ко мне, зашептал на ухо:
— Не бойся, Ель-ка... я никому ничего не скажу. Особенно отцу. Я его слишком ненавижу, чтобы помогать. Тем более, — его шепот стал еще тише, — о тебе я точно знаю только то, что ты не герцогиня Форент и не Ургородская мать. А вот кто ты на самом деле, я только догадываюсь. Может быть ты на самом деле ушлая крестьянка Елька, которая сумела обмануть всех вокруг и изобразить из себя аристократку. А может быть ты никто иной, как, Ель...ка, — выдохнул он и подмигнул мне с кривой ухмылкой, — в любом случае моего отца ждет большой сюрприз. И я слишком сильно хочу посмотреть на то, как он проиграет, чтобы помогать ему выиграть. Так что не переживай, свои догадки я оставлю при себе.
Он резко встал, и пока я не пришла в себя от его признаний, шагнул к двери. Но, когда взялся за ручку, снова остановился.
— Да, кстати, чуть не забыл, — усмехнулся он. — скажи отцу, что мы поссорились, и я уехал в неизвестном направлении. Он всегда боялся нашего сближения, поэтому он даже будет рад. И не станет меня искать. Правда, — Адрей заговорщицки подмигнул мне, — тебе придется соврать, что ты беременна, иначе мой отец достанет меня из-под земли. Ему нужен наследник. А я совсем не хочу, чтобы он меня нашел. Поэтому ты должна будешь на самом деле забеременеть. Но я уже побеспокоился об этом, — Он бросил на постель крошечный мешочек, — это травка для зачатия. И ее лучше пить вдвоем, — пояснил он и, смеясь, исчез за дверью.
А я медленно разжала кулаки... На ладонях остались красные полукружья, из которых сочилась сукровица... Какой же он все таки гад! Мерзавец! Ненавижу! Эмоции требовали выхода, и я, схватив кувшин с водой стоявший на низеньком столике рядом с кроватью, с размаху швырнула его в стену, разбивая вдребезги.
Холодная вода, вперемешку с мелкими стеклами, хлестнула меня, заставляя прийти в себя. Я вытерла лицо рукавом... На ткани остались капли крови. Я посекла себе лицо и шею, но боли совсем не чувствовала.
— Ваша светлость! — примчавшаяся на грохот служанка из постоялого двора, помогавшая нам все эти дни, всплеснула руками и уставилась на меня круглыми от ужаса глазами.
— Прибери здесь, — равнодушно обронила я, — и принеси теплой воды, промыть ранки.
К счастью, порезы оказались неглубокие, они заживут раньше, чем я вернусь в Ясноград.
Адрей уехал очень рано. Мы так больше и не перемолвились ни единым словом. И не могу сказать, что я об этом жалела. Утром я смотрела, как он суетился у кареты, усаживая поудобнее одетую в огромный тулуп дочь и подавая ей заботливо укутанного внука, и думала о том, как хорошо, что покойная герцогиня Бокрей взяла с меня обещание пощадить ее сына. Иначе я мучилась бы еще больше, отпуская этого гада живым.
Глава 32
В Ясноград мы заехали далеко за полночь. Я так сильно хотела домой, что приказала в последний вечер не останавливаться на постоялом дворе, и гнать лошадей до изнеможения. Ворота давно уже были закрыты, и в город никого не пускали. Неудачники, не успевшие попасть в город, ночевали прямо под стеной в ожидании, когда наступит утро. Но я ждать не могла. К счастью стражники, дежурившие этой ночью, узнали гербы Высокого рода, сразу, как мы замерли перед воротами. И не стали упираться, когда я потребовала пропустить меня немедленно. К тому же они оказались моими знакомыми еще с тех времен, когда я была Елькой, державшей харчевню в Нижнем городе.
— Ваша светлость, — начальник стражи почтительно поклонился, замерев перед распахнутым окошком кареты, — подождите немного, сейчас ребята все сделают...
Пламя факела, который он держал в руке, хорошо освещало его лицо, и я легко вспомнила, как его зовут. Когда-то очень давно он жил с нами по-соседству.
— Кейрим, — устало улыбнулась я, — скажи, какие новости в городе? Меня не было почти четыре седьмицы.
— Да, все вроде тихо, — пожал он плечами, явно польщенный тем, что я обратилась по имени. — Вчерась у Артиха коза сдохла. — Артих тоже был нашим соседом когда-то очень давно, практически в другой жизни. — Керка-солдатка замуж собралась за старшего сына Васика. Леза, супружница его, рвет и мечет, невестка-то старше жениха почти на десяток лет.
Он делился со мной своими местечковыми новостями так, как будто бы я по-прежнему жила в старой Селесиной избушке рядом со всеми этими людьми. Тогда нам с детьми жилось тепло и хорошо, и не было в моей жизни заговоров, Третьего советника со своей проклятой семейкой, Великой матери с ее амбициозными планами и хитроумными играми.
Улыбка против волы расцвела на моих губах, а тревога, терзавшая мне душу столько дней, улеглась. Я все еще переживала за Лушку, который уже должен был быть на территории Аддийского султаната. Я беспокоилась об Анни, которая столько дней прожила одна в замке Третьего советника. Но новости из прошлого ясно показали мне, что существует другая жизнь. Без интриг и подковерных игр. И я когда-нибудь смогу к ней вернуться.
— А в Среднем городе? Ничего не слышно?
— Нет, ваша светлость, — мотнул головой Кейрим и понимающе улыбнулся, — ничего особенного. Все нормально. Если бы что-то случилось, мы бы знали.
— Хорошо, — кивнула я, чувствуя облегчение. Значит Третий советник до него не добрался. Иначе какие-нибудь слухи все равно бы поползли. — Жерен у себя?
— Ага, — мотнул он головой в сторону моей харчевни, — где ж ему еще быть-то. Вас здесь уж сколько лет нет, а харчевня-то до сих пор Елькиной зовется...