Властелин (Капитан Ульдемир - 3)
Шрифт:
Так что Леза не очень удивилась, обнаружив в конце связки копию документа, подписанного самим Властелином. Распоряжение это предписывало «принять самые серьезные меры, чтобы утихомирить воспитуемого и нейтрализовать его угрозы» – так там было сказано. Леза невольно покачала головой. За свою недолгую жизнь вблизи Власти она успела уже понять смысл определенных выражений. И знала, что «утихомирить» означало вовсе не доброжелательную беседу с юношей, целью которой было бы показать ему всю нелепость и тщетность его поведения и – должно быть – притязаний; нет, это слово было равнозначно другому – «убрать», с той лишь разницей, что первое относилось к людям знатным, второе же употреблялось применительно ко всем остальным. Итак, мальчика должны были убить.
В связке не оставалось уже почти ничего, и следующий – предпоследний листок Леза взяла с внутренним содроганием: по логике, это могло быть лишь донесение о том, что распоряжение выполнено. Однако содержание оказалось совсем другим. В докладной говорилось, что распоряжение, к прискорбию, выполнить не представилось возможным вследствие того, что воспитуемый в тот же день, когда ему стало известно о рождении истинного Наследника Власти, совершил побег и попытки разыскать его до сих пор не увенчались успехом. Поиски, однако, продолжались с привлечением к ним всего корпуса Заботников донкалата, так что автор доклада выражал твердую уверенность в том, что они не сегодня-завтра приведут к ожидаемому результату.
Однако, судя по отсутствию дальнейших донесений, успеха не последовало. Кроме этого последнего рапорта, в связке оставался лишь один конверт. Леза открыла его и вынула фотографию. Портрет юноши с крупными чертами лица, с тяжелым, недобрым взглядом. Ему могло быть лет пятнадцать-шестнадцать. Это было более тридцати лет назад – если последние события датировались рождением Изара. Значит, сейчас ему сорок пять – пятьдесят. Лицо… Никогда не виденное и все же чем-то знакомое лицо: и черты, и взгляд…
И вдруг Леза ладонью закрыла рот, чтобы не вскрикнуть в голос. Потому что узнала.
Задира; вот кем стал молодой человек. Задира – брат Изара? Враг Изара? Претендент?..
Не может быть.
И тем не менее, так и есть.
Вот с какой стороны грозила – и грозит – опасность Изару…
Ей на мгновение захотелось вскочить, заколотить кулачками в дверь, закричать: немедленно предупредить Властелина, он не знает, с какой стороны будет нанесен удар!..
Но в следующий миг боязнь за Изара отступила, отдавая место другой, куда более серьезной тревоге.
Ублюдок Властелина… Но тот, кто родится у нее, тоже будет носить такое же обозначение. Ублюдок Властелина Изара…
Ублюдку Миграту была предуготована смерть. К его счастью, такое решение было принято лишь тогда, когда он стал уже вполне самостоятельным, сильным, знающим свою цель человеком. Потому что Изар родился намного позже.
Но законный наследник Изара, сын Ястры, явится на свет примерно в то же время, что и ее, Лезы, ребенок. И те, кто заботится о династических делах Ассарта, могут принять такое решение сразу же. Причем даже не спрашивая соизволения Властелина. Просто не ставя его в известность – если им покажется, что такой выход из положения может ему не понравиться. Да, его просто не спросят. И крохотного мальчика убьют. О себе она уже не думала. Но его, еще не родившегося, надо было спасти.
Еще одна мысль заставила ее совершенно утвердиться в принятом решении. Как знать – не для этого ли ее заточили в этой комнате? Чтобы никуда не девалась, была бы под рукой в тот миг, когда решение окончательно созреет и надо будет приводить его в исполнение. Такое решение вполне могло исходить от Ястры. И это естественно: каждая мать хочет обеспечить будущее своего сына, и если это требует принесения в жертву кого-то другого – она не остановится перед таким шагом.
Лезе подумалось, что и сама она, никогда никого не обижавшая, оказавшись в таком же положении, пожалуй, не проявила бы особой жалости. Тем более что Ястре ведь не придется ничего делать самой. Найдется достаточно людей, готовых за самые небольшие блага выполнить пожелание Супруги Власти, матери Наследника. Жемчужины.
Нет, бежать, только бежать. Пока она, Леза, еще физически способна на это; через месяц было бы, пожалуй, поздно. Куда бежать? Не имеет значения. Главное – скрыться, растаять в воздухе, чтобы убийцы не нашли ни ее, ни мальчика. Ускользнуть отсюда; а там – она пойдет куда угодно – даже к Задире… к Миграту, расскажет ему все, и он, многоопытный, если сам не сможет помочь, то хоть посоветует…
Чего он потребует за это? А все равно. Чего угодно! Пусть! Бежать. Как? Надо подумать. Подумать – и способ найдется…
Ни один из кораблей Ассарта, отправившихся штурмовать семнадцать планет, не вернулся, как мы знаем, в окрестности своего мира. Это никого не беспокоило, потому что никто и не предполагал, что они могут вернуться так скоро, и тем менее мог догадываться о той странной задержке в сопространстве, какая с ними произошла благодаря вмешательству какой-то посторонней силы.
Это, однако, совершенно не значит, что ближнее пространство Ассарта оставалось пустым.
Собственно, совершенно пустым оно не было никогда: патрульные корабли сил обороны, как всегда, обращались вокруг Ассарта на своих орбитах, держа под неусыпным контролем каждый кубический километр пространства.
И естественно поэтому, что появление вынырнувших из сопространства эскадр никак не могло остаться незамеченным.
Если бы командиры патрульных кораблей были заранее предупреждены о готовящейся звездной атаке Ассарта, они наверняка сразу же открыли бы огонь по возникающим кораблям, препятствуя им построиться в боевые порядки и начать штурм.
Но любой человек и на патрульных кораблях, и в наземных войсках, да вообще кто угодно на Ассарте готов был предположить что хотите, но только не то, что было на самом деле. Нападение на Ассарт было делом немыслимым: всегда нападал он сам, прочим отводилась роль обороняющихся. Нападение на Ассарт? Такого и в дурном сне не привидится.
Поэтому первые секунды и даже минуты после обнаружения выходящих из сопространства кораблей ушли на патрульных машинах, во-первых, на доклады в Планетарный центр обороны, а во-вторых, на дискуссии по поводу того – кто же это такие.