Властелин моего сердца
Шрифт:
Мадлен пыталась спорить со своей совестью. Разве нельзя утверждать, что он доказал свою честность? В конце концов, он защищал королеву, как подобает преданному рыцарю… Но вскоре она отбросила эту софистику, решив, что ему пока просто не представился удобный случай, чтобы нанести удар. Возможно, если они прибудут в Йорк без происшествий, она станет доверять ему. Но в этом случае простит ли он ее недоверие?
Вошел Эмери, уже без доспехов, влажный после мытья. Увидев размеры кровати, он остановился, но на его лице ничего не отразилось. Он достал
Вдруг она что-то почувствовала и подняла на него взгляд. Внезапно он схватил ее и прижал к стене. Его рот накрыл ее губы жарким поцелуем, и он тяжело навалился на нее твердым горячим телом.
Оправившись от потрясения, Мадлен сдалась. Как только он почувствовал ее отклик, его губы смягчились. Рука, сжимавшая ее косы, чтобы удержать, стала ласково поглаживать ее спину, посылая по телу магические волны. Дрожь страстного желания охватила их обоих. Поцелуй следовал за поцелуем, лишая Мадлен последних остатков стойкости. Ноги ее подогнулись, и Эмери притянул жену к себе, поддерживая под ягодицы, тесно прижав ее алчущее лоно к своей страждущей плоти.
Он с усилием оторвался от ее губ, и они оба жадно вдохнули воздух. Мадлен едва не потеряла сознание от страсти и нехватки воздуха. Он опрокинулся вместе с ней на кровать, и его рука, заблудившись между ее бедер, все дальше толкала ее в темную бездну беспамятства.
Но внезапный укор совести пронзил ее сердце.
– Не-е-ет! – вскричала она.
Он слегка отпустил ее. Она оттолкнула его и соскочила с кровати. Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
– Нет, – повторила она, словно заклинание от греха, отступая к дальней стене на подгибающихся ногах. – Нет! Нет!
Тяжело и прерывисто дыша, он спрятал лицо в ладонях. Мадлен выбежала из комнаты. Слезы струились по ее лицу. Она остановилась, чтобы утереть их. Убежище! Вот что ей нужно, но в переполненном замке трудно отыскать уединенный уголок. Она пошла по коридорам, через комнаты, горячо молясь, чтобы нашлось укромное местечко, где бы она могла спрятаться. Наконец она забрела к конюшням.
Людей вокруг было мало, о лошадях уже позаботились и разместили их на ночь. Мадлен проскользнула в стойло к своей кобыле и прильнула к теплому телу животного. Усталая лошадь только засопела.
– О милостивый Боже, – взмолилась Мадлен. – Дай мне сил!
Дикая выходка мужа разожгла в ней огонь страсти. Даже теперь еще колени ее дрожали, и боль неудовлетворенного желания терзала ее. Как она сможет вынести это, когда снова останется с ним наедине?
Звук рога возвестил время ужина. Он звал ее идти и оставаться рядом с Эмери на глазах
Когда она покидала конюшню, тихий голос окликнул ее:
– Леди Мадлен!
Она огляделась. Из-за угла украдкой выскользнул мужчина. Человек низкого происхождения. Англичанин.
– Что тебе нужно?
Она взялась рукой за нож, который носила на поясе.
– Ваша помощь, леди Мадлен. Я – Хенгар, лесничий. Муж Альдреды. Худой жилистый человек с бегающими глазами.
– Какие-то неприятности в Баддерсли? – спросила она.
– Все неприятности в Баддерсли, – пробормотал он, – были только от Золотого Оленя.
Мадлен задумалась, что он имеет в виду.
– Золотой Олень – это миф, – сказала она.
– Не-а, он существует. Королева заплатит большие деньги за его имя.
У Мадлен пересохло в горле. Должно быть, Хенгар и есть предатель из Баддерсли! Что, во имя Господа, ей теперь делать?!
– Ну, так и кто он? – спросила она как можно спокойнее.
Человек облизал губы.
– Я скажу только королеве, и за деньги.
– Я не могу провести тебя к королеве, – сказала Мадлен. – Но я передам ей.
– Не-а, – сказал он. – Я буду говорить только с королевой.
Мадлен увидела вспышку злобной радости в его глазах. Он думал, что она не знает о «втором я» Эмери, и веселился от сознания, что использует ее, чтобы погубить ее собственного мужа. Неприкрытая подлость его намерений поразила ее.
– Зачем ты это делаешь?
– Я предан королю, – сказал он, лицемерно ухмыляясь. – Он ведь помазанник Божий, правда? Наш священный долг быть ему верными.
– Тогда при чем здесь деньги? – спросила она сухо.
– Человеку нужно на что-то жить. Мадлен холодно рассматривала его.
– Если ты хочешь, чтобы я помогла тебе, Хенгар, ты должен сказать мне истинную причину, почему ты так поступаешь.
Он нахмурился, и его глаза забегали.
– Этот Золотой Олень, – пробормотал он, – украл у меня жену!
Сердце Мадлен сжалось, но она сохранила невозмутимость.
– Почему ты это говоришь?
– Потому что это правда! – рявкнул он ей в лицо. – Все время, с тех пор как он вернулся, она бегает за ним, как сука во время течки. Было неприятно и в первый раз, но я не собираюсь снова терпеть это.
– Снова? – нетвердо спросила Мадлен, отступая назад.
Он в раздражении сплюнул себе под ноги.
– Наша девочка, единственный ребенок Альдреды, постоянно напоминает мне об этом долгие годы. Она не моя. Она дочь лорда.
– Фрида?
Мадлен припомнила стройную белокурую девочку и ощутила ледяную дрожь, словно настала зима.
– Ага, Фрида. А теперь Альдреда заявляет, что хочет увести ребенка, чтобы она росла его дочерью. Я ненавижу маленькую паршивку, но он ее не получит! Я расскажу, кто он такой и где его можно найти. Король позаботится, чтобы женщинам от него больше не было никакой пользы.