Властелин огня
Шрифт:
— Лучше бы там осталось место для десерта, — говорит она, глядя вниз, где моя рука всё ещё лежит на моём раздутом животе. По крайней мере, он кажется таким. Особенно после того, как много я съела. Однако это не так. София приготовила нам горячий ужин со всякими приправами. Я съела слишком много. Я чувствую себя немного нехорошо, но оно того стоило. Прошло много времени с тех пор, как я ела такую домашнюю еду, как эта. Мои глаза щиплет на секунду, когда я думаю о своей собственной матери и Брюсе. У меня до сих пор наворачиваются слёзы, когда
— Я знаю, что ты чувствуешь, — произносит красивая женщина напротив меня, отодвигая свою тарелку. Она тоже похлопывает себя по животу. Её грудь по-настоящему набухла, так как она беременна и находится на довольно большем сроке.
Её муж, Колтон, сидит рядом с ней, он бросает на неё любящий взгляд. Он баюкает на руках спящего маленького мальчика. Маленького мальчика зовут Люк, ему три года; он племянник Форджа. Я знаю, что мне не пристало так себя чувствовать, но, когда я смотрю на них, у меня возникает острая боль. Они прекрасная семья. Я спрашиваю себя, чувствует ли Фордж то же самое.
Я вырываю себя из этих тоскливых мыслей. Знаю, что это нормально, поэтому не буду слишком строга к себе. Мы обедаем с семьёй Форджа на их ранчо. Я замечаю, что брат Форджа совсем не похож на него. У него светлые волосы и голубые глаза, как у его матери. Он и близко не так сложен, не так великолепен, но, с другой стороны, я предвзята, когда дело доходит до Форджа. От одного взгляда на него у меня всё ещё сжимается внутри, а во рту пересыхает. У меня такое чувство, что так будет всегда.
Фордж кладёт свою руку поверх моей. Я смотрю в его сторону, и он подмигивает мне.
— Что ты скажешь, если мы немного прогуляемся? — спрашивает он меня. — Переварим часть этого обеда, чтобы освободить место для десерта? Я думаю, что это будет пирог с лаймом. Моя мама делает отвратительный пирог. — Он смотрит на свою мать, которая сияет.
— Конечно, спешить некуда, — говорит София, всё ещё сияя.
— Я могу это подтвердить, — сказала красивая женщина, поднимая руку. Её зовут Ариана. Она сияет. Именно так говорят, описывая беременную женщину. Она тяжело вздыхает. — Думаю, что мне нужно прилечь. У меня такое чувство, что ноги распухли. Жаль, что я их не вижу. — Она смеётся.
— Я приведу Люки, — произносит Колтон. — Спасибо за обед, мам. Восхитительно, как всегда. — Он и Ариана встают. — Хорошенько потрудись после обеда, — говорит он Форджу, ухмыляясь.
Не думает ли он…? Нет! Неужели он думает, что мы хотим улизнуть, чтобы пойти и заняться сексом? Мои щеки пылают.
Фордж и я тоже встаём.
— Сначала мы поможем прибраться, — отвечаю я.
— Нет, вы, голубки, продолжайте, — настаивает София. — Мне нравится мыть посуду. Это меня расслабляет.
— Ты уверена, мама? — спрашивает Фордж.
— Конечно,
— Мама, — нерешительно предупреждает Фордж. Я уверена, он знает, что его мать просто… ведёт себя как мать.
— Я не говорю ничего плохого. — София качает головой. — Тебе также нужно отлично заботиться об Аве. Вот что значит быть в отношениях. Заботясь друг о друге в хорошие и плохие времена. Я так рада, что ты отказался от этой глупой клятвы. Я надеюсь, что остальные мальчики тоже придут к этому.
— Она не глупая, мам, — отвечает он несколько сдавленным голосом. — У нас с Авой просто всё получилось. — Мы не сказали Софии, что не планируем когда-либо заводить детей. Фордж говорит, что она не поймёт и не воспримет это хорошо. Мы оба задерживаем дыхание, надеясь, что она не будет давить. Это разговор, который нам нужно провести, но не сейчас.
— Я просто так рада за тебя, сынок. — София широко улыбается, её глаза блестят, как будто она вот-вот заплачет. — Я хочу того же для остальных, вот и всё. — Затем она поворачивается ко мне. — Когда ты вернёшься, мы поговорим обо всём этом. У меня есть для тебя пара пикантных лакомых кусочков. Как в тот раз, когда он…
— Мама! — предупреждает Фордж. — Не смей.
— Я ещё ничего не сказала. — София смеётся. — Я обещала Аве, что расскажу, и я расскажу. — Она поднимает брови.
— Да, — говорю я. — Я действительно хочу знать всё, что нужно. — Я ухмыляюсь Форджу.
Он изо всех сил старается не улыбаться.
— Хорошо, мам. — Фордж не выдерживает и смеётся. — Ты можешь сказать моей женщине всё, что угодно. Я не возражаю.
София слегка прищуривает глаза.
— Могу я рассказать ей о тайнике с носками, который ты хранил под кроватью, когда был подростком?
Его рот приоткрывается, и он качает головой.
— Ни за что! Мама! Ты не можешь…
— А как насчёт того, что на самом деле было внутри футляра для DVD «Спортивные ляпы»?
Он делает глубокий вдох, его голос звучит потрясённо.
— Ты знала, что там было? — Фордж также выглядит потрясённом, и я заинтригована.
— Конечно. Я твоя мама. Это моя работа — знать всё. — Она смеётся.
Фордж качает головой.
— Теперь мне страшно, — бормочет он.
— Так и должно быть. — Она берёт пустую тарелку.
— Ты уверена, что тебе не нужна помощь? — спрашивает он.
— Всё хорошо. — Она берёт тарелку.
— Тогда скоро увидимся, — говорит он.
София кивает.
Фордж берёт меня за руку, и мы выходим через заднюю дверь.
— Здорово, итак, я должна спросить, что было внутри футляра для DVD «Спортивные ляпы»? — я настаиваю после того, как мы прогуливаемся несколько минут. Сегодня прекрасный день. Солнце уже высоко. В поле зрения нет ни облачка.
Фордж смотрит на меня искоса, его рука немного крепче сжимает мою.