Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]
Шрифт:
Джабабу поднял тревогу лишь наутро. Он был вынужден сделать это. Сказавшись больным, Джабабу предъявил домочадцам синяки и шишки. Их следовало как-то объяснить, и Джабабу выдумал, что подвергся во сне нападению духов. И тут же попал в лапы старого Вавафу. Тот с большим энтузиазмом принялся за излюбленные обряды очищения: осыпал Джабабу магическими порошками, творил положенные заклинания и, что самое неприятное — похлеще, пожалуй, Расовой трепки, — влил в жертву вдосталь слабительного, дабы окончательно очистить организм от ночных демонов.
Эта ночь и положила начало настоящим амурным похождениям Раса. Позднее в них принимала участие уже почти вся женская половина
Не проболтаться было для Селизы с ее большим болтливым ртом свыше всяких сил. И она доверилась Памати, своей подружке, которая — сама не без греха — не стала бы выдавать Селизу шаману на расправу.
Подружка, ужасно заинтригованная, уговорила Селизу позволить ей тайно понаблюдать за свиданием. И спряталась за деревом.
Селиза ничего не сказала Расу. Но тот и сам, в ходе обычной проверки окрестностей, заметил непрошеную свидетельницу. Рас был весьма осторожен перед подобными встречами; он всегда осматривал местность с нескольких точек на деревьях. И в этот раз он видел, что Селиза пришла не одна, с подругой. После второго оргазма Рас внезапно сорвался с места и, прежде чем Памати успела хоть что-то сообразить, схватил ее в охапку.
С тех пор подруги ходили на свидания вместе и занимались с Расом любовью поочередно.
Все попытки Раса добраться до Вилиды в то время заканчивались неудачей. Днем за ней бдительно присматривали. Пробраться же к Вилиде ночью, мимо многочисленных ожидающих ласки подружек, было куда как сложнее. Раскрыв сладостные объятия, они ожидали, казалось, за каждым углом, под каждым домом и ни за что не хотели отпускать. А Рас не научился еще отвечать отказом.
Однажды ночью, когда Расу все-таки удалось обойти все соблазнительные двуногие западни, он чуть было не погиб от руки Джабабу. То ли случайно проснувшись, то ли сгорая жаждой мести с самой ночи своего унижения, тот подстерег мальчика. Стоило Расу, ведомому сквозь ночную тьму сердцем, измученным от тоски по возлюбленной, коснуться дверной занавески, как из темноты хижины к нему метнулась черная, чернее ночи, масса. Рас, совершив отчаянное сальто, рванулся назад. Он еще успел услышать звук копья, вонзившегося в бамбуковую стену хижины, и следом воинственный клич Джабабу. Дальнейший путь: хижина Вавафу, крыша, ветка, священное дерево, джунгли за деревенской оградой — словно смазался в памяти.
Препятствия на пути к Вилиде казались неодолимой стеной, пока девушку наконец не поместили в клетку, в буквальном смысле этого слова.
В возрасте от двенадцати лет до четырнадцати Рас видел множество церемоний обрезания, которым подвергали тринадцатилетних мальчиков и двенадцатилетних девочек. Оба ритуала совершались в строжайшей тайне и потому проводились вдали от деревни, у подножия восточных холмов. Женщинам строжайше запрещалось приближаться к месту совершения мужских обрядов, и наоборот. Любой сторонний наблюдатель, схваченный с поличным, был бы разорван на части разъяренными участниками, оскорбленными в самых святых своих чувствах.
Но у Раса никаких затруднений не возникало. Выбирая места для наблюдения повыше в кронах или в зарослях прямо за спинами часовых, он насмотрелся как на те, так и на другие церемонии. Хорошенько усвоил при этом тексты заклинаний и ритуальных песен, магические жесты. А от мучительных на его взгляд процедур отделения крайней плоти с яичком и обрезания клитора Расу становилось не по себе.
Не видя никакого смысла в этих обрядах, мальчик сострадал их жертвам. Двухнедельная агония и смерть Сатину, его близкого приятеля, от инфекции, занесенной тупым ножом мясника Вавафу, привели мальчика буквально в неистовство.
У Раса просто не укладывалось в голове, почему все мальчики добровольно и даже с охотой подвергают себя истязанию, обрекающему на неполноценность на всю оставшуюся жизнь. Не изведав еще как следует, что значит быть настоящим мужчиной, они лишают себя ровно половины мужских достоинств. Дети объясняли, что таков обычай. Биджагу, прошедший сквозь жестокие обряды, ни словом не обмолвился о своих ощущениях. Впрочем, пущенное позднее в Раса копье оказалось красноречивее слов.
Спустя год после ритуального кровопускания Вилиду и двух ее подруг заперли в бамбуковые клети, подвешенные на ветках деревьев примерно в миле от поселка Здесь, без всякой возможности общаться друг с дружкой, им предстояло провести полгода. Бдительные старухи приносили им пищу, умывали раз в день и выпускали на несколько минут. Обитали старухи там же, в хижине под клетками, и от безделья все уши прожужжали девочкам своими мудрыми наставлениями — на всю жизнь хватит и еще останется.
Подслушивая, Рас узнал о вонсу больше, чем и мечтать мог.
Раз в четыре дня девочек навещали матери. Усевшись под клетками на траву, они потчевали дочерей свежими сплетнями из деревенской жизни. Иногда приходили и подруги. И все же, заключенные в камеры-одиночки, девочки чувствовали себя бесконечно несчастными. Порой их охватывал просто животный ужас; особенно когда голодный леопард, привлеченный запахом плоти, пытался просунуть морду сквозь бамбуковые прутья. Девочки истошно орали; старухи, забаррикадировавшие вход в свою хижину, вторили воплям. Леопарды обычно такой какофонии долго не выдерживали и исчезали в джунглях в поисках менее шумной добычи.
Рас невыносимо сострадал, порой даже взрывался от бессилия помочь Вилиде в ее мучениях. Но вскоре обнаружил, что ситуация, скверная для девочек, оборачивается в его пользу. И некоторым образом в пользу тех же девочек. Однажды, уверившись предварительно, что старухи заперлись на ночь, он спустился по веревкам на клетку Вилиды и, тихонько окликнув ее по имени, чтобы не напугать, развязал дверь и проскользнул внутрь. Девочка просто сомлела от радости.
Она была счастлива и поговорить с ним, и заняться любовью. Ей в заключении катастрофически недоставало и тепла, и ласки, и защиты от леопардов. И все же Вилида нашла в себе силы поделиться Расом с подругами.
Рас стал время от времени уделять внимание также и им. Фьювита и Кемаса, так звали вторую, нимало этому не воспротивились.
Однако Рас тем временем и не подумал прекратить свидания со своими любовницами в деревне, под хижинами. Дурацкое дело нехитрое — он научился совмещать их всех.
Правда, родителей несколько встревожила бледность и круги под глазами сына — «словно летучие мышки прицепились к векам», по выражению Юсуфу. Рас даже осунулся от ночных похождений.
В общем, полгода, проведенные подружками в клетках, Рас счел для себя счастливым временем. И опять впал в уныние, когда Вилида объявила о скором освобождении. Более того, в конце года ей предстояло выйти замуж за Биджагу. До тех пор она возвращалась в дом матери для помощи по хозяйству. С наступлением срока свадьбы ее снова должны были упрятать в клетку, на этот раз на свадебном островке чуть западнее деревни. Две ночи и один день там, под неусыпным надзором жениха — и свадебная церемония сразу после этого.