Властелин воды
Шрифт:
– Мне это слишком хорошо известно! – бросил Клаус, саркастически приподнимая бровь и поджимая губы.
– Мы же не преднамеренно его напоили. Он сам набрался, без нашей помощи. Мы здесь не при чем, слава божественному провидению! Так пусть провидение возьмет нас под свое крыло!
– Меня можете смело вычеркивать, Гильдерслив. Мне был брошен вызов. Это дает мне право выбора, и я говорю, что нам лучше подождать. Вам, может, и нет дела до собственной совести, но я не хочу, чтобы моя меня мучила. Независимо более того, накачаете вы его своим дрянным виски или нет, этот человек и без того в проигрышном положении –
– Начинать? – переспросил Гильдерслив.
Клаус откашлялся. Последние слова вырвались у него мимо воли – он случайно подумал вслух.
– Я… я имел в виду женитьбу, – выкрутился он кое-как. – Обман в любом его проявлении – не самое лучшее начало для семейной жизни.
– Гм-м. Вам решать. Но я бы все же…
– Как только буря уляжется. А Генрик тем временем вызовет секунданта Смэдли. И сам будет моим секундантом, так как я не знаю никого из присутствующих здесь гостей. К тому же я полностью ему доверяю.
– Очень некрасиво, Линдегрен. Сейчас вы наносите мне оскорбление.
– Пусть так, зато теперь мы квиты. И все будет как я сказал. Перед дуэлью Генрик проверит, чтобы Смэдли был трезв как стеклышко. Это моя забота, однако я надеюсь и на вашу порядочность, потому что, если он будет хоть слегка пьян, дуэль не состоится. Если этот человек встанет к барьеру подшофе или случится еще что-то непредвиденное, можете забыть о нашей так называемой сделке. Вы не получите от меня ни фартинга.
– Вы уверены, что так хорошо владеете оружием?
– Лучше, чем хорошо, – отрезал Клаус.
И так оно и было – от большого лука до боевого топора, от копья до рапиры – вот уже много веков. А что касается обращения с пистолетом, то он в свое время взял один или два урока в галерее Мантон. Такое оружие было настоящей роскошью! Особенно после всего того, которое ему пришлось осваивать прежде, пока он бывал среди людей.
– Хорошо, если так, – буркнул Гильдерслив, уходя.
Клаус брезгливо поморщился, когда дверь с громким стуком захлопнулась за ним и донесся скрежет ключа, поворачиваемого в двери. Все двери в его покоях закрывались на замок, так было с тех пор, когда астрал вышвырнул его на пол спальни в Гильдерслив Грейндж. Даже Генрика запирали в гардеробной. Они даже не подозревали, что старейшина может в мгновение ока покинуть эту жалкую тюрьму. «А стоило бы это организовать, просто чтобы посмотреть, как отвиснут их чертовы челюсти!» – подумал Клаус злорадно.
– Отлично сработано, милорд, – сказал Генрик, появляясь на пороге гардеробной.
– Ты слышал? – спросил Клаус, наливая себе бренди. Генрик кивнул, всем своим видом выражая удивление по поводу того, как Клаус вообще мог в этом сомневаться.
– Я не собираюсь драться со Смэдли, пока он лыка не вяжет. Бедный пьяница! Лучше бы мне предстояло драться с Гильдерсливом. Этого человека не мешало бы хорошенько отхлестать.
– О какого рода договоренности вы с ним говорили, милорд?
– Ха! Погоди и сам увидишь, Генрик.
– Милорд, если этот человек получит хоть мизерную подачку, то присосется к вам, как пиявка, и будет до конца своих дней тянуть из вас деньги.
– С бароном Гильдерсливом я и сам как-нибудь разберусь, – сказал Клаус, с отвращением помешивая бренди в бокале. – Я до сих пор чувствую себя не в своей тарелке среди смертных… я словно голый без своего второго «я».
– Это пройдет, – заверил Генрик.
Клаус оставил свой бокал в покое и посмотрел ему в глаза.
– Я не имею права об этом просить, но, сам знаешь, должен. Не бросай меня, старина.
Старейшина помедлил с ответом, потом его сморщенные губы растянулись в грустной улыбке.
– Я никогда не покину вас… духом, милорд. Помните, я сказал, что останусь там, где от меня будет больше пользы, и пока вы не перестанете нуждаться в моей помощи?
Клаус кивнул.
– Ты повторяешься.
– Я уже слишком долго живу, чтобы от этого отказываться. В отличие от вас, я обожаю бессмертие – даже в столь престарелом, ветхом состоянии. Когда-нибудь и вы бы к этому пришли, если бы остались. Вы быстро постареете – как стареют все смертные, понемногу с каждым годом, пока не… умрете. Простите, но перспектива вскоре вас потерять меня очень беспокоит. Мне больно из-за того, что удастся это преодолеть только по прошествии многих веков, когда я пересеку Золотой Предел богов и выйду на бесконечную пенсию. Мне будет вас не хватать на этом этапе существования. – Он покачал головой. – Любовь! – выдавил он насмешливо. – Все из-за проклятой любви…
– Когда ты оставишь меня? – спросил Клаус, со страхом ожидая ответа.
– Я никогда не оставляю вас, милорд, только не в абсолютном смысле. У меня до сих пор есть дар перемещаться между мирами, вопрос лишь в том, что сейчас я больше нужен вам в астрале. У вас по-прежнему остался там заклятый враг, да еще старейшины, которые до конца не успокоились и тоже жаждут возмездия. Не говоря уже о богах… если, конечно, вы хотите, чтобы восстановились некоторые ваши способности – хотя бы ментальное общение и умение читать мысли. Как вы думаете, сколько таких особо одаренных «людей» ныне скитается по физическому миру после изгнания? Думаете, вы единственное астральное создание, которое впало в немилость? Вы еще многих встретите, милорд. Они странствуют по планете в большом количестве. А вы думаете, почему боги так разгневались?
Зацикленный на своих проблемах, Клаус даже не задумывался над этим.
– С врагами из числа смертных вы вполне можете справиться сами, – продолжал старейшина, – а вот астральных доверьте мне. И держите свою даму сердца подальше от воды. Это все, что я могу предложить против русалок. Как только дуэль состоится и вы воссоединитесь с невестой, вы больше меня не увидите… без острой на то необходимости. Так нужно.
– Мне будет не хватать тебя, старина.
– И мне вас. Как до вас не хватало вашего отца. Боги были жестоки к нам, лишив нас таинства земной любви, но оставив взамен муки человеческой тоски.
Буря улеглась ко вторнику, последний раз взвыв над мысом, прежде чем унестись в море. Ветер наконец-то стих. Утром все было окутано густым туманом, не уступающим по плотности мгле, стелящейся над пустошью к югу от Боскасла.
Клаус был вне себя. Он не мог больше ждать. Генрик тоже не мог уехать, чтобы успокоить Бэкку, потому что его исчезновение грозило разоблачением. Их усиленно охраняли днем и ночью. Сегодня утром Клаус позвонил в звонок и сообщил, что дуэль состоится, как только просветлеет небо.