Властелин воли
Шрифт:
Глава XVIII
Анатолий Иванович Вощанов никогда не относил себя к везунчикам. Сын пожарного и почтальонши, он рано познал унизительность бедности: постоянная экономия на всем, чувство голода, штопаные носки, скромный гардероб и отказ от многих развлечений, которые предлагала столица. Но сильнее всего по его самолюбию било иногда не скрываемое по отношению к провинциалу пренебрежение, исходившее от некоторых его сокурсников из числа «золотой молодежи». Он прекрасно понимал, что все их «превосходство» состоит только в том, что они сынки из сытых обеспеченных семей – из семей профессоров, крупных чиновников и партийных бонз. Он знал, что рано или поздно он догонит их на социальной лестнице, но вот это чувство социальной неполноценности тогда вызывало у него не только зависть, но и глухую злобу, которую ему с трудом приходилось скрывать в общении с товарищами.
В медицинский институт он поступил с трудом: попал в какой-то обязательный процент для абитуриентов из «районов». Учился хорошо, но отличником никогда не был. Его угнетало то, что он не мог себе позволить те выходки, которые походя демонстрировали некоторые его сокурсники: заказать на всех девушек в компании шампанского или, выходя из кафе, небрежно выкинуть в урну новую куртку, после того как на нее попало несколько капель кетчупа.
Природная наблюдательность и постоянная борьба за свое место под солнцем развили в нем упорство, хитрость, интуицию, расчетливость. Но зависть по отношению к людям, которые удачливее его, это едкое чувство осталось в нем навсегда.
Он успешно окончил институт и был сослан на три года в маленький городишко Моршанск. В то время у выпускников вузов еще не было свободного распределения. Работая в бедной районной больнице терапевтом, он быстро приобрел известность, но не благодаря своим медицинским знаниям, а вдруг открывшимся в нем способностям экстрасенса. Общаясь с больным, он чувствовал источник болезни пациента: воспаление, покраснение, опухоль. Молодой врач без всякого рентгена водил ладонями над телом пациента и безошибочно определял его больное место. Более того, он мог лечить своей энергией. Слава о необыкновенном целителе быстро вышла за пределы Моршанска. На прием к доктору стали записываться на месяц вперед.
Однажды из Москвы к Анатолию приехал сгорбленный полковник, сорок четыре года. Он был какой-то важной шишкой в генштабе, но шишка была у него самого – на позвоночнике. Болезнь скрутила его в буквальном смысле слова: он не мог разогнуться и ходил как девяностолетний дед, с палочкой. Анатолий осмотрел его, и ему все стало ясно: обыкновенное защемление в позвоночнике, только очень запущенное. Полковник назвал ему несколько имен московских медицинских знаменитостей, у которых он был, рассказал, какие он у них применял процедуры и лекарства. Анатолий в душе только посмеялся над своими именитыми коллегами. А здесь всего-то нужно – рассосать шишку.
– Мне сказали, что если вы не поможете, то больше никто не поможет. – Полковник смотрел на доктора, как на бога.
– Хорошо, я вас поставлю на ноги, – обещал Вощанов. – Единственное скажите: вам это нужно срочно или вам нужно делать по нашим нормативам? Месяц, полтора?
– Мне нужно очень срочно, – воскликнул больной, – я и так еле упросил генерала, чтобы он пока не отсылал меня на комиссование…
– Хорошо, я думаю, недели хватит. Но сразу предупреждаю: будет больно.
– Я все вытерплю, – мужественно пообещал полковник.
Анатолий делал ему массаж ежедневно не менее часа. Он руками разогревал больное место, массировал пальцами шишку, затем мял ее руками, как это делают домашние хозяйки, когда мнут тесто. Полковник, закрыв глаза и стиснув зубы, выл от боли, но терпел.
Вощанов немного не рассчитал: вместо недели он закончил курс лечения за восемь дней.
Пациента было не узнать: из сгорбленного старика он превратился в статного офицера. Он бегал, прыгал, делал кувырки, как молоденький лейтенант. Весь персонал больницы сбежался, чтобы посмотреть на вылеченного больного как на чудо. Сияющий полковник поставил на весь персонал ящик коньяка. Затем, отведя в сторону Вощанова, он, глядя ему прямо в глаза, спросил:
– А теперь говори, Толя, как мне тебя отблагодарить?
– Ничего не надо. Просто скажите своим друзьям в Москве, что есть в Моршанске скромный врач, который может чуть больше, чем остальные. Вот и все.
Полковник, пораженный ответом Анатолия, смотрел на него как на придурка. Но у Анатолия здесь был свой расчет. Он уже строил планы в отношении своей будущей работы в столице.
Благодарный пациент все же снял тут же с руки командирские часы, вручил их своему спасителю, при этом торжественно добавил: «Я до конца жизни твой должник. Если что, звони мне в любое время. У меня в Москве есть кое-какие возможности…»
Вероятно, Анатолий со временем стал бы известным и дорогим целителем в столице, но два события за последние четыре года круто изменили его судьбу.
В девяносто втором, когда он уже заканчивал отработку в Моршанске, на него вышел академик Полянский. Он предложил ему перспективную работу в N-ске. Причем он пообещал ему сразу те блага, которые в Москве ему бы пришлось зарабатывать в течение нескольких лет: квартиру в центре города, двойной оклад, служебную машину, быструю и гарантированную защиту кандидатской диссертации и перспективу научного роста. Анатолий согласился. Полянский выполнил почти все свои обещания, за исключением персональной служебной машины. Кандидатскую диссертацию по теме «Методы мануальной терапии при лечении артрозов и восстановлении функций опорно-двигательного аппарата» Анатолий Вощанов защитил в течение года после приезда на объект. Полянский, надо отдать ему должное, поднял тогда все свои связи, и защита прошла как по маслу.
Но главное было не в этом. В институте собраны лучшие экстрасенсы страны, некоторые из них маститые психологи и психотерапевты. Вощанов сразу понял, что, не выходя из стен этого института, он может набрать материалов на солидную докторскую диссертацию. Угнетало только одно обстоятельство: секретность. Сотрудники института были невыездными, не имели права общаться с иностранцами, любые публикации в открытой печати только с разрешения КГБ. А Вощанов жаждал известности. Мировой. Он уже подумывал о том, как уйти из института. Тем более что материалов на докторскую было набрано предостаточно.
Но тут судьба подбросила ему еще один вариант. Год назад он встретился с Тенгизом. С ним они учились на одном курсе в институте. На третьем курсе Тенгиза исключили из института: распространял травку среди студентов. Тенгиз особенно из-за этого факта не расстроился: начиналась перестройка, а с ней и новые мутные волны свободного предпринимательства, в которых предприимчивый чеченец чувствовал себя как рыба в воде.
Тенгиз нашел его сам: поздравил его с днем рождения (как он только его запомнил?!), когда он гостил у своих родителей в Смоленске. Он ненавязчиво пригласил его заехать к нему в Москву, когда он поедет обратно из отпуска. Анатолий пообещал. Бывший сокурсник сам встретил его на вокзале и привез в небольшой ресторанчик в центре Москвы, стилизованный под восточный колорит: что-то среднее между узбекским хай-теком и турецким ренессансом. Стол ломился от яств, приглушенно звучала красивая музыка. Они сидели в отдельном кабинете на шелковых подушках, им прислуживали красивые девушки, одетые в полупрозрачные турецкие костюмы. Сам Тенгиз внешне сильно изменился: широкий, с уже заметным животиком, он по манерам напоминал одного известного олигарха. Но больше всего Анатолия сразило не это. Когда он заметил Тенгизу, что это, наверное, дорогой ресторан, тот небрежно бросил: