Властелин. Книга 3. Император Европы
Шрифт:
Глава 2. «Виват император».
Чарлз Уитворт готовился к свадьбе.
После подписания мирного договора между Австрией и Францией, его дипломатическая карьера пошла под откос. Его отозвали из Копенгагена. Но тогда он еще был полон решимости бороться. Вернувшись в Лондон, он добился личной встречи с премьер-министром Уильямом Питтом.
– Что вы мне хотели сказать, лорд Уитворт? – сухо встретил его премьер.
– Я не понимаю, ваше превосходительство, что я сделал не так? В течение одной-двух недель, наша главная заноза в России будет устранена.
– Это уже не важно, лорд Уитворт. Австрийцы
– Ваше превосходительство! Вы же сами сказали, что это австрийцы поторопились. Ведь в этом я не виноват! Я со своей стороны сделал все, что мог. Почему же меня не оставили послом хотя бы в Дании?
– Хотите откровенно, Чарлз?
– Конечно, ваше превосходительство.
– Вы пришли не по адресу. Меня здесь, практически, нет. Вопрос с моей отставкой уже решен. Так что мы с вами оба оказались не у дел.
Невероятно! Непотопляемого премьера отправили в отставку. Что уж тогда говорить о каком-то дипломате. Этот факт хотя бы возвращает на свой привычный пьедестал его пошатнувшееся было самомнение. Еще бы! Получить отставку одновременно с Уильямом Питтом – это даже почетно. Но чем теперь восполнять совершенно пустой кошелек?
Примеряя на себя все возможные способы добывания денег, Чарлз остановился на одном: удачной женитьбе. Уитворт верил в свои мужские чары, хотя, по меркам высшего света, завидным женихом не считался. Титул, который он получил лишь год назад, не приносил никакого дохода. Это значило, что богатые невесты не будут выстраиваться к нему в очередь, стоит ему объявить о своем намерении жениться. Тем не менее умение покорять женские сердца, не утраченное к его сорока девяти годам сработало. В раскинутые им амурные сети попалась недавно овдовевшая герцогиня Диана Дорсет, тридцати четырех лет отроду. Стареющий ловелас сумел влюбить в себя еще молодую вдовушку, а вместе с ее сердцем он готовился получить пятнадцать тысяч фунтов годового дохода от ее имения.
За день до свадьбы он узнал, что русский император Павел убит заговорщиками. Но это теперь не имело никакого значения.
***
Раздался стук в дверь. Седовласый мужчина, сидящий за секретером спиной к двери, даже не обернулся. Он уже давно не вздрагивал от страха перед внезапным визитом финансовых инспекторов графства Ганау. Он давно платил максимальный налог, установленный для самых богатых евреев Франкфурта. Ему уже не нужно было скрывать свои доходы. Не отрывая взгляда от газеты, которую близоруко держал перед носом, он крикнул:
– Кальман, открой!
Подросток, выглядящий лет на тринадцать, выскочил из другой комнаты и метнулся к двери. Звякнула щеколда и раздался радостный крик Кальмана:
– Амшель! Соломон! Вы приехали!
Седовласый поднялся со стула и улыбаясь направился к двери встречать своих сыновей. Он по очереди их обнял, начиная со старшего. Амшель, его первый, а потому самый любимый сын. Да они все любимые, но этот своей рассудительной неторопливостью напоминает ему, Майеру Ротшильду, себя в молодости.
– Отец, мы забежали сказать, что приехали, – после всех объятий сказал Амшель, – сейчас товар развезем и вернемся. А где мама?
– А где ж мне быть? Здесь я, – вышла из своей комнаты пожилая стройная женщина в длинном коричневом платье и белом чепце на голове.
– Вот почитайте пока письмо от Натана, – Амшель достал из-за пазухи пакет и отдал его отцу, – мы скоро.
Майер Ротшильд развернул пакет и подслеповато взглянул на текст письма. Буквы расплывались.
– Кальман, а ну, почитай нам вслух, – передал Майер письмо мальчику, а сам сел на стул и приготовился слушать.
Письмо Натана напоминало, скорее, обзор товаров, чем письмо сына из далекой чужбины. Но к этому его родные давно привыкли и ничуть не обижались. Три года назад их третий сын уехал в Англию, и с тех пор семейное дело Ротшильдов поднялось на новый уровень.
Тогда в 1798 году Майер Ротшильд боролся с другими придворными факторами за заказ от Вильгельма, ландграфа Гессенского на поставку ткани для военной формы. Вильгельм, поменявший графство Ганау на ландграфство Гессен-Касселя после смерти своего отца, решил в очередной раз поменять обмундирование во всей своей армии. Это огромные затраты. Желая хоть как-то их сократить, ландграф выслушивал предложения от всех придворных факторов, но брал на заметку лишь то, которое обходилось ему дешевле предыдущих.
Когда Майер узнал о столь крупном заказе, снижать цену было уже некуда. Поставщики тканей из Англии защищали свою цену, как последний редут. Крупнейший заказ уплывал из рук, и тогда Натан предложил съездить в Англию и узнать цену тканей на месте.
Первое его письмо было полно эмоций, которые он выражал восклицательными знаками. Но эти знаки стояли не после слов, а после чисел, обозначающих цены. Майер предполагал, конечно, что у производителя товара цена ниже, чем у купцов, но, чтобы настолько! Он немедленно отправился в Кассель. Ему предстояло выполнить нелегкую задачу: заявить ландграфу такую стоимость заказа, чтобы ее не смогли перебить его конкуренты, но при этом не продешевить, ибо каждый пфенниг в цене – это тысячи талеров прибыли.
В этом деле Майеру мог помочь только один человек – Карл Будерус. Они познакомились, когда Будерус был еще одним из финансовых инспекторов Вильгельма в Ганау, а Ротшильд – одним из придворных факторов. Они тогда много сделали друг для друга, чтобы стать незаменимыми помощниками графа Ганау. И это у них получилось! Карл Будерус стал главным казначеем Вильгельма, а Майер Ротшильд главным придворным фактором.
Неожиданная смерть отца Вильгельма все изменила. Вильгельм становился ландграфом и перебирался в Кассель. В наследство от отца ему достались не только государственная казна, но и государственные служащие. Два года ему понадобилось, чтобы назначить Карла Будеруса главным государственным казначеем. Предлагал он и Ротшильдам перебраться в Кассель. Но Гутле ни в какую не соглашалась переезжать на новое место. Во-первых, она не хотела оставлять одного старого больного отца, а во-вторых, не хотела бросать новый дом, в котором она собственными руками целый год создавала уют.
Майер страшно злился на свою жену, но уговорить ее не мог. Развестись с ней он тоже не мог. Брачный контракт, составленный в свое время его тестем, превратил Гутле Шнаппер в настоящую владелицу семейного дела Ротшильдов. Хуже всего было то, что она об этом прекрасно знала и, когда ей было нужно, могла настоять на своем. К счастью, Гутле воспользовалась своим положением единственный раз. К сожалению, этот раз был переломным. После отказа Майера переехать в Кассель, заказы от ландграфа Вильгельма прекратились.