Влечение
Шрифт:
Джесс села на кровать и стала ее рассматривать.
Ноль эмоций. Ни вдохновения, ни подсказки, как ей быть дальше. У нее было такое ощущение, словно оборвались прочнейшие узы, благодаря которым ей удавалось много лет подряд тащиться по однажды проложенной колее.
Тщательно оберегаемая тайна грозила вот-вот вырваться на поверхность. Стремление сбросить с души камень наконец-то перевесило боязнь.
«Если спросит, — решила Джесс, — я скажу ей правду. Только если спросит».
Она убрала фотографию
Она прилегла на кровать. Лежа с открытыми глазами, представила себе тепло его гладкой кожи, голубовато-белую впадинку на поясе и приятный запах. Ею овладело непреодолимое желание раствориться в сложном, переворачивающем душу и несущем забвение акте обладания. Смех, да и только. Быть в ее возрасте такой чувствительной! Интимные отношения с Робом принесли гораздо больше радости, чем она ожидала, и, постоянно совершенствуясь, стали постоянной потребностью.
Она разрешила себе еще немного понежиться в волнах воспоминаний. Потом перекатилась на другую сторону кровати и, дотянувшись до телефонного аппарата, набрала номер Роба. И держала трубку достаточно долго, чтобы он снял ее. Если бы захотел.
Роб и Кэт купили огромный пакет чипсов на полдороге между баром, где они провели вечер, и домом Кэт. Они шли медленно, по очереди неся сумку. А когда свернули на ее улочку, по недальним железнодорожным путям прогромыхал поезд — вереница огней.
Роб взял у девушки ключ и сам отпер дверь.
— Входи, — пригласила Кэт.
Он снова вспомнил тот вечер: как она поставила пластинку, как суетилась возле шкафчика над раковиной — что бы выпить? Ему стало холодно. Оглянувшись, Кэт увидела его сгорбленную фигуру и бледное лицо над кожаной курткой.
— Все будет хорошо, — произнесла Кэт, дотрагиваясь до его щеки.
— Меня мучают кошмары.
Он не признавался Джесс, но сейчас, наедине с Кэт, выплеснул наружу свой нескончаемый ужас перед сокрушенным металлом, кровью и оглушительным рокотом вертолета.
— Меня это не удивляет, — успокоила его Кэт.
— Дэнни мне не снится. Только кровь и шум. Я стараюсь проснуться, чтобы убежать от всего этого, но открываю глаза — и понимаю, что это было наяву. Кошмар продолжается.
Обычно в такие минуты он поворачивался к Джесс. Она шевелилась во сне, обдавая его слабым материнским запахом.
— Это пройдет, — заверила Кэт. — Просто нужно время.
Она помассировала ему виски.
— Лучше? Я так избавляю маму от мигрени.
Роб почувствовал, как понемногу расслабляются шейные мышцы. Кэт нагнулась и поцеловала его в макушку. Расстегнула на нем рубашку. Маленькие руки скользнули ему на грудь.
— Забудь хоть на время, — прошептала она, щекоча теплыми губами его ухо. — Нельзя все время казнить себя.
— He могу. Даже эта комната напоминает мне о том, что я сделал.
— А связь с его матерью?
— Тоже, — пробормотал Роб.
Но с Джесс он чувствовал себя защищенным. Ему было не в чем больше признаваться ей; между ними уже не могло случиться ничего хуже и страшнее, чем то, что уже случилось. Несмотря ни на что, она его не отвергла. Это придало их отношениям фантастическую легкость. Более того, Джесс удовлетворила одну его давнюю и жгучую потребность — он уж и не надеялся.
Неудивительно, что их отношения достигли такой силы. И сейчас, думая о Джесс, Роб начал возбуждаться.
Кэт была слишком умна, чтобы давить на него — продолжать расспросы о Джесс. Благодаря поразительному чутью, помогавшему ей всегда добиваться своего, она зашла вперед и села Робу на колени. На губах мелькнула улыбка: она почувствовала его эрекцию.
Они поцеловались.
— Не думай все время об аварии, — прошептала Кэт. — Тебе предстоит суд, правда? Полиция, судья и все остальные решат как положено, и тебе придется это принять. Возможно, тебя действительно посадят. Но зачем удваивать тяжесть наказания, казня самого себя?
Роб не разделял ее мнение, но спорить не хотелось.
— Слушай, — еще тише произнесла Кэт. — Мы здесь вдвоем, только ты и я. Ну что я могу сказать? Давай ляжем в постель.
«Как обыденно, — подумал Роб, — и как естественно это прозвучало». Это жизнь. Вернее, то, какой она была до заключения в скобки.
По сравнению с расплывшейся фигурой Джесс тело Кэт показалось ему миниатюрным, почти детским. У нее была гладкая, упругая кожа. Целуя ее, Роб ощущал, как в ней бродит, пузырится радость — точно шампанское.
Она взяла его за руку и повела к кровати. Кошачьи глаза под челкой превратились в узенькие щелки. Она разделась. Он последовал ее примеру. Одежда ворохом свалилась к ногам.
— Так-то лучше, — промурлыкала Кэт. — Теперь ты понимаешь, что к чему.
Ее постельное белье пахло не прачечной и утюгом, как у Джесс, а прилавком парфюмерного отдела у «Дэбенхема». Девушка легла на спину и протянула к нему руки. Голову она откинула назад, так что стала видна нежная ямочка у горла. Роб потрогал ее языком.
— А-ах! — выдохнула она.
— Кэт?
— Я за нее.
Чуть позже он спросил:
— У тебя там безопасно? Я ничего не взял.
Она взяла его лицо в ладони и одновременно раздвинула и приподняла бедра.
— He беспокойся, ситуация под контролем. Все будет хорошо, обещаю.
— Ты не должна мне ничего обещать.
— Я сама хочу.
Она направляла его, шепча что-то невнятное. Он чувствовал, что она улыбается. И наконец разобрал слова: