Влечения
Шрифт:
— До свидания, папа. Береги себя… — Дженни прижалась к нему на несколько мгновений. В минуты очередного расставания с отцом она всегда испытывала сильный прилив эмоций.
Он легонько похлопал дочь по плечу.
— Ты тоже, милая. В следующий твой приезд все будет по-другому. Мы обязательно куда-нибудь сходим. Что ты скажешь насчет бродвейских постановок, а? Или ужинов в хороших ресторанчиках?
Сэр Эдвард снова превратился в любящего отца, который больше всего на свете любит побаловать своего любимого ребенка.
— Я с удовольствием, папа…
Дженни вновь поцеловала его.
После этого отец сразу заторопился на работу. Скотт помог ему надеть пальто
Постояв еще какое-то время, Дженни медленно повернулась и ушла в столовую, где еще несколько минут назад раздавались бодрые шаги отца, слышался его приятный голос. Теперь же комната погрузилась в тишину.
Затем вернулся Харвей с машиной, чтобы отвезти ее в аэропорт. Рейс был на десять часов. Вздохнув едва ли не с облегчением, Дженни надела твидовое пальто, вязаные шерстяные варежки и быстро направилась к лифту. Скотт нес ее чемоданы. Девушке хотелось поскорее стряхнуть с себя меланхолию, в которую она погрузилась, попрощавшись с отцом. И по собственному опыту она знала, что в таких ситуациях ничто так не помогает развеяться, как суматоха, связанная с путешествием.
Ей также хотелось побыстрее забыть обидные слова, произнесенные вчера отцом. «Я не виновата в том, что такая скучная и неинтересная, — думала она, — и не обладаю такой жаждой жизни, какая была у Мариссы. И нет ничего удивительного в том, что папа так переживает ее гибель. Она наполняла и его жизнь светом и радостью. У меня так никогда не получится, как бы я ни старалась. И тут нет моей вины. Просто одним людям что-то дано, а другим нет».
Дженни и не собиралась стараться. Она уже решила про себя, что вернется в Англию и заживет там тихо и мирно, как прежде. Все равно поменять что-то не удастся, а значит, и думать об этом нечего.
Ребекка быстрым шагом прошла в зал VIP [3] аэропорта Кеннеди, взяла себе в буфете стакан свежего апельсинового сока, круассан и в ожидании объявления своего самолета устроилась в кресле с номером «Нью-Йорк таймс». Поездки первым или бизнес-классом были той роскошью, которую она стала позволять себе после того, как ее дела пошли в гору. И дороговизна, на ее взгляд, с лихвой окупалась. Во-первых, в зале VIP всегда стояла благословенная тишина, не было обычной для аэропортов и вокзалов толчеи и гама. А во-вторых, пассажиров первого класса всегда выпускали из самолета первыми и выдавали им багаж без задержек, также в первую очередь.
3
VIP — очень важное лицо (англ.).
На ней сегодня были черные брюки и темно-бордовая кожаная куртка. В этой одежде Ребекка всегда чувствовала себя удобно и комфортно. Потягивая сок, она перелистывала газету в поисках каких-нибудь своих снимков. В средствах массовой информации решения принимались настолько быстро, что Стирлинг не всегда успевал ставить ее в известность о том, что тот или иной редактор решил поместить у себя в газете ее очередной снимок.
Но нынче их не было. Убедившись в этом, Ребекка перешла к чтению колонки новостей. Порой это помогало ей ориентироваться и намечать перспективные будущие задания. Через несколько минут она погрузилась в чтение заметки об одной интересной археологической находке: в Лондоне раскопали фундамент театра, в котором Шекспир ставил свои пьесы. Ребекка настолько увлеклась чтением, что не сразу заметила человека, приближавшегося к ней по полупустому залу. Но вдруг она увидела тень, которая наползла на лист газеты, и вздрогнула. Замерев и затаив дыхание, она стала лихорадочно припоминать, кто был в зале, когда она сюда входила. Четверо японских бизнесменов в углу были заняты негромким разговором. Они стояли в сторонке, склонившись друг к другу головами, и едва ли не перешептывались. Потом, кажется, англичанин в дорогом костюме, явно сшитом на Сэвил-роу, и с портфелем. Затем еще пара молодых американок вроде нее, деловых и энергичных. И все. Тогда кто же…
Человек долго молчал, а Ребекка не могла поднять головы. Ее понемногу стала охватывать паника. Но наконец он заговорил:
— Ребекка, если не ошибаюсь? — В его голосе слышался сдерживаемый смех.
Она резко вскинула на него глаза, и у нее тут же отлегло от сердца:
— Боже мой! Вот так встреча!
Это был Джерри Рибис.
— Как дела?
Они обменялись рукопожатием, и он присел рядом с ней.
— Да вроде неплохо, — с улыбкой ответила она. У нее все еще учащенно колотилось сердце, но ей уже стало стыдно за свой панический мимолетный страх. Переведя дух и окончательно успокоившись, она спросила: — Куда собрались?
— В Рим. На недельку. Мне задолжали на работе небольшой отпуск, и вот решил проведать сестру, — отозвался Джерри.
— Хороший выбор. Бывали уже в Италии?
Он покачал головой и вновь улыбнулся.
— Впервые посмотрю. А вы куда путь держите, если не секрет?
— В Лондон, а затем в Париж. Увы, все по работе. Впрочем, думаю, мне тоже скучать не придется. Интересная командировка.
— Надолго?
— На несколько недель.
Джерри придвинулся к ней ближе.
— Может быть, мы все-таки встретимся как-нибудь, а? После вашего возвращения? Я тешу себя надеждой, что мне удастся поужинать с вами.
Ребекка улыбнулась, вспомнив просьбу неугомонной Карен.
— Не знаю, право слово… — неопределенно проговорила она. — А что, если вам заглянуть как-нибудь ко мне? На стаканчик чего-нибудь? Я приглашу своих друзей.
— С удовольствием. — Улыбка все не сходила с его лица. Она бросила на него внимательный взгляд. Карие глаза, вьющиеся темные волосы. Симпатичный молодой человек. — Я позвоню вам, когда вы вернетесь, — пообещал он, поднимаясь. — Пойду, вроде мой рейс объявили. Желаю хорошо провести время. Берегите себя.
— Само собой. Спасибо.
Ловко лавируя между столиками с газетами, журналами и цветами, между синими креслами и диванами, он вышел из зала. Ребекка проводила его взглядом и сверилась с часами. Ее вылет должны были уже объявить с минуты на минуту. Она нагнулась к ручной клади за билетом и вдруг увидела, как что-то блеснуло на синем ковре прямо у нее под ногами. Приглядевшись, Ребекка поняла, что это маленькая связка ключей, какими обычно отпирают чемоданы, портфели или шкатулки с драгоценностями. Она бросила взгляд на двери из зала. Джерри Рибиса не было, а ключи явно принадлежали ему. Разговаривая с ней, он держал на руке плащ, и краешек его стелился по полу. Видимо, ключи выскользнули из кармана, а он и не заметил этого.