Влюблен по чужому желанию
Шрифт:
– Я с ним, в отличие от тебя, не целовалась! – выпалила Ленка чуть громче, чем нужно, и немедленно привлекла к нам внимание взрослых.
– Девочки, вы остаетесь? – по-своему поняла нас Ива.
– Нет, мы едем! – в один голос заявили мы, вызвав в рядах одноклассников радостный смех.
– Не терпится на кости посмотреть? – заржал Цветков.
– Разве что на твои, – не осталась в долгу моя подруга.
– О, я вижу, этим девочкам ничего не страшно, – неодобрительно заметила классная. – Так что, все едут?
Одобрительный рев стал ей ответом, и мы дружной толпой повалили в автобус.
Сегодня мы по молчаливому согласию сторон расселись в обычном порядке – я с Ленкой, а Женька с Цветковым на своем любимом заднем сиденье.
По дороге Ива рассказывала нам историю заведения, которое мы собирались посетить:
– В тринадцатом веке чешский король отправил одного монаха в Иерусалим, и тот привез с горы Голгофа, на которой, по преданию, распяли Христа, горсть земли, считавшейся святой. Землю рассыпали на кладбище, и с тех пор там стремились совершить захоронение представители всех знатных семейств Чехии, да и других близлежащих стран. Со временем кладбище сильно разрослось, места стало не хватать, особенно после войн и эпидемий чумы…
– Это чумной столб, – раздался сзади голос Цветкова, на этот раз прозвучавший неожиданно серьезно.
Я не поняла, процитировал ли он мои слова или просто вспомнил часто встречавшуюся нам достопримечательность, но его слова несколько разрядили мрачную обстановку, нагнетаемую жутким рассказом. Я почувствовала себя словно в лагере после отбоя, когда кто-нибудь обязательно начинал рассказывать страшную историю. Они никого не пугали, просто надо было соблюсти ритуал. Те глупые выдумки про черную руку, красную простыню и зеленые шторы теперь казались просто детским лепетом на лужайке по сравнению с этой по-настоящему страшной историей – от того, что она оказалась полностью реальной.
– В пятнадцатом веке решили извлечь кости из могил и сложить их в часовни, – замогильным голосом продолжала Ива, видимо, уловив всеобщее настроение. – И наконец в восемнадцатом веке была создана знаменитая церковь, весь интерьер которой выполнен из человеческих костей…
– Брр, – поежилась Ленка.
– Да, жесть, – согласилась я.
Чувствовала я себя весьма неуютно и жалела, что Женьке взбрела в голову блажь покататься в автобусе рядом со мной не сегодня, а вчера – в компании парней нам с Ленкой наверняка было бы веселее и проще избавиться от неприятных впечатлений. И это мы еще только послушали рассказ, а ведь нам предстояло ни много ни мало посетить сей архитектурный – или не знаю как назвать – шедевр! Нет, во время экскурсии надо наплевать на гордость и прочие глупости да и составить компанию нашим доблестным рыцарям. Лучше уж слушать их кретинские шутки, чем реальные ужастики. Только надо постараться сделать это незаметно и естественно – никакая сила не заставила бы меня признаться, что мне страшно!
Под аккомпанемент зловещего рассказа мы докатили до городка с чуднм названием Кутна Гора быстро, буквально за час. Впрочем, тут, в Чехии, все близко! Зловещая Костница выглядела небольшой часовней в готическом стиле и снаружи ужасного впечатления отнюдь не производила.
– Ну что, все готовы? – бодро вопросила нас Ива. – Заходим?
Класс ответил ей невнятным гулом – после того, как мы прибыли на место и выяснились зловещие подробности, решимости у всех явно поубавилось.
– Если кто-то боится, может посидеть в автобусе, – предложила Ирина Владимировна.
В этот момент я ее даже зауважала – она явно была хорошим психологом! В автобусе, естественно, не согласился остаться никто, и мы бодрым строевым шагом потопали ко входу.
Когда мы вошли и огляделись по сторонам, сразу стало ясно: нас не обманули, все ровно так, как рассказывали, – и украшения стен, и люстра, и надписи на стенах, и даже княжеский герб оказались сделаны из костей. Это даже смотрелось бы красиво, если бы не было так жутко.
Мы ошарашенно озирались по сторонам, когда один из служителей церкви, наблюдавший за нашей группой, внезапно разразился гневной тирадой, из которой мы разобрали ровно одно слово:
– Чепице!
Указывал он при этом на Цветкова, который забыл снять шапку. Тот моментально сдернул головной убор, покраснев, как синьор Помидор.
– Совсем заморочили голову, – пробурчал он, комкая шапку в руках. – Понавешали костей, людей пугают, а их еще и почитать надо…
Несмотря на всю серьезность и драматичность момента, мы с трудом сохраняли на лицах соответствующие случаю серьезные выражения.
– Чепице! – шепотом повторил Женька, давясь от смеха.
Сам он вышеупомянутый предмет гардероба снял еще на входе и сунул в карман, как и все наши парни, зазевался один Цветков. Вот, оказывается, кто у нас самый впечатлительный! – некстати подумала я, ища глазами Ленку, чтобы немедленно поделиться с ней этим ценным наблюдением. Немедленно не вышло – она стояла слишком далеко, и я сделала себе заметку не забыть потом.
Весь наш класс дружно покатился со смеху, словно Женькино неосторожное словцо стало последней каплей, прорвавшей плотину – видимо, так нашло выход всеобщее напряжение.
– Дети, дети, вы что? – ужаснулась Ива. – Вы же в церкви находитесь!
– Прекратили немедленно! – сориентировавшись в обстановке, скомандовала Ирина Владимировна.
Голос учительницы подействовал на нас отрезвляюще – за несколько лет ее классного руководства у нас, как у дружной стаи собак Павлова, уже выработался условный рефлекс подчиняться ему. Вот и сейчас все резко успокоились и с преувеличенным вниманием уставились на стены и потолок часовни.
– Наиболее примечательна люстра, – продолжала рассказ Ива. – При ее изготовлении были использованы все кости человеческого скелета. Украшена она гирляндами черепов…
Всем резко расхотелось веселиться, и экскурсия потекла своим чередом.
После показа наиболее примечательных экспонатов нам дали свободное время, и мы разбрелись по церкви. Среди посетителей оказалось довольно много русских туристов – со всех сторон слышалась родная речь:
– Какой ужас!
– Просто кошмар!
– Кощунство!
– Не могу на это смотреть, пойдем отсюда скорее! – заявила истеричная дама в высокой меховой шапке и, подхватив под руку мужа, потащила его к выходу.