Влюблена и очень опасна, или Кто подставил пушистую зайку

Раевская Полина

Пожав плечами, я пнула носком туфли лежащий на дороге камешек. Можно иподождать.

От нечего делать огляделась вокруг, я поразилась безлюдности дворовой «коробки»: ни малышей, копошащихся в песочнице под пристальным взором скучающих мамаш, ни зорких старушек, ни забивающих «Козла» мужичков – ни-ко-го. Взирающие тусклыми окнами окружающие дома казались необитаемыми и безжизненными. Двор выглядел, как современный Чернобыль – город, покинутый своими жителями много лет назад, совсем обветшалый, хоть и сохранивший различимые признаки кипевшей некогда жизни. Совсем недавно я смотрела о нем фильм, и увиденное стройной цепочкой ассоциаций напомнило мне его сюжет.

Но тут, будто в ответ на мои мысли, один из домов «выплюнул» своего обитателя – потрепанного мужичка неопределенного возраста, демонстрирующего все признаки жесткого похмельного синдрома. Оглядевшись по сторонам,

он тут же проложил курс в мою сторону, демонстрируя неслыханную для его состояния скорость. Намерения его не вызывали никаких сомнений. «Наверняка станет просить денег», – пронеслась в голове стремительная мысль, но получить дальнейшего развития не успела – шуршание шин возвестило о прибытии моей колесницы. Ангелина влетела во двор лихо, выбивая из-под колес автомобиля россыпь гальки. Виновато улыбнувшись мужичку, мол, и рада бы помочь, да не успеваю, я повернулась к транспортному средству, готовясь запрыгнуть в него едва ли не на ходу – судя по всему, Геля закусив удила, не собиралась терять ни минуты. Но то ли подруга перепутала тормоз с газом, то ли уснула за рулем, но снижать скорость она явно не собиралась. Напротив, машина стремительно неслась на всех парах прямо на меня.

Осознав в последний момент грозящую опасность, я попыталась заскочить на тротуар, но соперничать с шустрым представителем японского автопрома по скорости передвижения оказалось затеей зряшной. Направляемый решительной рукой, автомобиль зацепил меня своим краем, подбросил, словно тряпичную куклу, в воздух и погрузил во мрак небытия.

Глава двадцать девятая

Ой, какая худая девочка! Совсем нет мяса, одни кости.

Как же я буду воспитывать ее? Я отобью себе руку!

Ф. Раневская

Ничего не было. Ни света в конце тоннеля, ни Архангела Гавриила, ни иерихонских труб… Хотя трубы тут, наверное, ни при чем. А что при чем? Как можно понять, что там – в загробном мире? И вообще существует ли он? И, если я об этом думаю, может, я все еще здесь – на свете этом. Или застряла между, превратившись в приведение. Или… Размышления прервал незнакомый голос, звучавший откуда-то издалека:

– Николай Петрович, кажется, она приходит в себя.

– Вижу, Зиночка, оживает наша красавиц. Глянь-ка, как там ее зовут?

– Ангелина Олеговна Татарская, – спокойно ответил женский голос. Услышав имя несостоявшейся убийцы, я затрепыхала, словно выброшенная из воды рыбы. Вернее, попыталась это сделать. Но единственное, на что оказался способен мой организм – это выдать невнятное хрипящее бульканье.

– Тише, милая, тише… Зина, два кубика…

Кубики, шарики, мягкие игрушки… – я погрузилась в сладостное небытие.

* * *

Как же болит голова! Странно, не помню, чтобы вчера выпивала, хотя, что я вообще помню о дне минувшем? Я попыталась открыть глаза, но не тут-то было – тело категорически отказывалось мне подчиняться. Так бывает иногда, когда стараешься проснуться, но не можешь. И хочется крикнуть, позвать на помощь, а ничего не выходит. Видимо, это как раз один из таких случаев. По опыту я знала – лучшее, что можно сделать в подобной ситуации – вновь погрузиться в объятия Морфея. Вот только за какие-то прегрешения я, по всей видимости, утратила благосклонность бога сновидений, который теперь явно не спешил принимать меня в свое царство. А что если мне суждено навсегда застрять в этом состоянии? Что если именно так чувствуют себя люди, впавшие в кому после ужасной аварии?

Авария! Ну, конечно! Одновременно с озарением меня посетила и способность владеть своим телом! Ура! Я снова могу открывать глаза и даже шевелить руками и ногами. Пусть слабо, но все же! Приподняв ресницы, увидела серый, потрескавшийся и облупившийся потолок. Морщась от боли, повернула голову в слабой попытке оглядеться по сторонам – больничная палата, одиночная и явно не в лучшей клинике. Убогость обстановки вполне соответствовала термину «бесплатная медицина» – больнице явно давно никто ничего не платил. Хотя на другое мне, разумеется, рассчитывать не приходится. Но я жива, и это главное. Правда, я снова поморщилась, выдергивая из вены иголку капельницы, это вполне может оказаться «кратковременным эффектом», ведь где сейчас Ангелина мне неведомо, а это значит, что я в серьезной опасности – женщина в любой момент может довести задуманное до конца. Нужно сматываться отсюда и как можно быстрее. Хотя в моем теперешнем положении это вряд ли возможно – тут хотя бы скорость улитки развить. Что ж,

значит, будем уползать. Сказано сделано. Пошевелив руками и ногами, закусив губу от боли, я убедилась в целостности конечностей. Учитывая скорость автомобиля и то, с каким «гостеприимством» меня принял асфальт, первым пунктом назначения, который мне следует посетить сразу после клиники, станет Церковь – неплохо бы поставить свечку Ангелу Хранителю. Но для начала не мешает доковылять до двери палаты. На реализацию задуманного у меня ушел, как миниму, час. По крайней мере, мне тогда именно так и показалось. Кстати, а ведь и впрямь не мешает проверить, который сейчас час. И день… И кто, знает, может и год сейчас другой. Я ведь понятия не имею, как долго была без сознания. Что если прошло уже лет сто, и мир изменился до неузнаваемости? Вдруг по улицам гуляют злобные мутанты или пришельцы? А что если… Да уж, видимо, голова пострадала в аварии больше всего, в чем я тут же убедилась, потянувшись за сотовым телефоном и обнаружив, что оставила его в сумочке. А ее на тумбочке возле кровати. Вернее, ридикюль, туда поместила наверняка не я, а вот прихватить с собой не додумалась моя бедовая головушка. А ведь без денег, документов и сотового, да еще и в больничной сорочке, я вряд ли далеко уползу. Затратив еще добрый час на обратную дорогу, я наконец доковыляла в пункт промежуточного назначения. И как раз вовремя – вибрировавшая сумка издала пиликающий звук, возвестивший о том, что меня кто-то разыскивает. Вздрогнув от неожиданности, я кое-как извлекла мобильный аппарат и с недоумением уставилась на экран. Тот демонстрировал мне фото незнакомого парня и надпись «Андрей». Все еще туго соображая, я провела рукой по сенсору.

– Геля, ты где? – в голосе звонившего сквозила тревога. – Как все прошло? Ты избавилась от нее?

Трясущимися руками я нажала на красную трубку, а затем и вовсе вырубила телефон. Как же так? Что происходит? Я схожу с ума или… Объяснение отыскалось быстро – внимательнее присмотревшись к сумочке, я поняла, что она того же цвета, что и моя. И только. На этом сходства заканчивались. Этот дизайнерский аксессуар был столько же похож на принадлежащий мне «подарок братского Китая», как Феррари на вазовскую «копейку» – в конце концов, и то, и то машина.

Все ясно! Мы с Гелей по ошибке обменялись сумочками. Вот почему медсестра в «Скорой» назвала меня ее именем – она определила личность по документам – документам Ангелины! А что если обмен аксессуарами состоялся не случайно? Что если все это часть коварного плана? Ведь в ДТП сейчас погибла бы не я, а Ангелина. То есть меня и разыскивать не стали бы. Да нет, бред какой-то, ведь наверняка для опознания пригласили бы Татарского. Или не его? Что если бы труп опознал его пасынок? Тогда официально Геля оказалась бы мертва. И никаких проблем с обвинением в убийстве. Неплохой способ избежать тюрьмы. Но возможно ли это? Пожалуй, я подумаю об этом потом, сейчас нужно уползать отсюда, пока убийца не добралась до меня. Странно еще, что она до сих пор этого не сделала.

Описывать дальнейшее в подробностях слишком утомительно и не очень интересно. Скажу только, что мне повезло – ни на посту, ни в процедурной медперсонала не оказалось. Вполне нормальная ситуация для скромной городской лечебницы. Зато мне удалось найти белый халат, нацепив который я вполне смогла сойти за медсестру. В таком виде я и покинула «гостеприимное» медицинское учреждение.

На мое счастье Геля, судя по всему, не сильно жаловала кредитки. Иначе, как объяснить тот факт, что в ее кошельке я нашла довольно внушительную сумму наличных денег? Хотя может это она только для меня внушительна… Как бы то ни было, но это оказалось весьма кстати. О моральной стороне вопроса я решила не думать. В конце концов, деньги можно считать компенсацией за нанесенные мне физические и моральные увечья.

Белый халат помог выбраться из больницы – охранник на входе лишь скользнул по мне равнодушным взглядом, даже не удосужившись задать какие-либо вопросы. Скорее всего, он работал на «вход», а не на «выход» – главное не дать посетителям войти, все остальное его мало заботило.

Остальное тоже нетрудно – рядом с больницей на мою удачу нашелся небольшой рынок, где мне удалось отхватить чудный костюм ярко-розового цвета с лейблом «Adadic» и значком известной на весь мир марки. Контрафактный товар произведи из такой «едкой» синтетики, что теперь я представляла собой ходячий электрошокер – вырабатываемого при ходьбе электричество вполне хватило, чтобы обезвредить любого злоумышленника. Во всяком случае, искрила я знатно. Теперь главное держаться подальше от продавца фейерверков – неровен час взорву этот рынок к чертовой матери.