Влюбленная в сладости
Шрифт:
– Да ладно тебе, - неуверенно ответила я.
– Дедушки уже нет, а Крис навряд ли посмеет. Мы же взрослые!
– Да разве дело в этом! И... что ты придумала?
– Ты поедешь со мной, верно?
– оживилась я.
– Да, Крис сказал, что можно.
– Вот! Наверняка, когда мы прибудем во дворец, у меня проверят браслет. Так?
– Так... И что?
– А потом не будут проверять! Ведь не будут же, правда?
– Я не знаю, Милли. Но если подумать, нет смысла делать это каждый день.
– Во дворце мы с тобой поменяемся местами!
– О-о-о...
Нелли
– Нет, не получится, - сказала она наконец.
– Да почему?!
– Мы с тобой непохожи внешне.
– А проверяющий на входе будет ходить за нами следом внутри дворца? Сомневаюсь.
– Даже если так. Наличие браслета обязательно для той, которую выберет принц.
– Ой, ерунда! К тому времени он в тебя влюбится, без памяти. И плевать на браслет и дурацкую древнюю магию!
– Я не думаю, что это так... просто...
– И не узнаешь, если не попробуешь!
Нелли старше, но мне никогда не составляло труда уговорить ее на шалость или авантюру. Вот и сейчас она отнекивалась, но в глазах уже зажегся знакомый огонек - любопытство и предвкушение.
– Милли, постой... Но разве ты сама не хочешь стать женою принца?
– Нет! Категорически! Я буду счастлива отдать тебе это право. В конце концов, со временем Чаша могла и испортиться. И выбрала не ту девушку!
– Ох, Милли...
Я подмигнула ей и взяла за руку.
– Пойдем умываться и завтракать. Умираю от голода!Кстати, в последней конфетке определенно была капелька бренди. Иначе с чего я веселилась, как будто хмель ударил в голову?
= 2 =
В столицу мы выехали через две недели. К тому времени выпал снег и ударили морозы, но если к соседям зимой мы обычно ездили на санях, то сейчас путешествовали, как и летом, в колесном экипаже. А все потому, что тракт подогревался магией - снег таял, вода стекала в специальные углубления-канавки, проложенные по обе стороны от дороги.
Как я и предполагала, Крис лично следил за тем, как я отбирала вышивки и рисунки. И за тем, как их упаковывали - тоже. Но я не унывала. Во-первых, у меня еще будет время их испортить, во-вторых, брат не сможет заставить меня петь и играть по нотам. В-третьих, это все вообще на крайний случай, если нам не удастся поменяться местами с Нелли. Однако я надеялась, что мой план сработает.
В дороге я постоянно расспрашивала Криса о столице, о дворце и об отборе невест. Он, в отличие от нас с сестрой, в столице учился и давно был представлен императору. Брат охотно рассказывал обо всем, что знал. Кажется, он решил, что я заинтересовалась отбором и принцами. Я его не разуверяла и задавала все новые и новые вопросы.
Так удалось узнать, что во дворце мы с Нелли будем жить вместе, в отдельном крыле для «невест». Каждой девушке разрешено привезти с собой близкую подругу или сестру, для поддержки. Криса, как моего опекуна, тоже поселят во дворце, но на отдельном этаже. Никакого конкурса не планируется. Принцы будут принимать девушек по очереди,
Общими будут только балы и какие-то особенные приемы. В свободное время Крис обещал нам прогулку по столице. Мы с Нелли никогда не были в большом городе, и предвкушали все, как большое и интересное приключение. Правда, Нелли все еще трусила, но я оставила уговоры на потом, когда она убедится, что подмена - это не сложно. Само собой, Криса в свой план мы не посвящали.
В дороге мы провели три дня, останавливаясь дважды в сутки на постоялых дворах: днем - пообедать, и вечером - переночевать. Если я не мучила Криса расспросами, то разучивала песню, заставляя Нелли мне помогать. Надо же и ей знать ноты и текст! Или грызла засахаренные фрукты. Или листала свои записи с рецептами сладостей - без них я не могла провести ни дня.
Мы останавливались в самых приличных гостиницах, и я с интересом присматривалась к публике, которая нас окружала: одежда, манера поведения, разговоры. Крис держался особняком и ни с кем не общался, ограждая и нас с Нелли от новых знакомств. Но все же краем уха мы слышали, о чем говорили в общем зале. Чаще всего - о новом отборе невест, чуть реже - о политике и погоде. Еще сплетничали об общих знакомых и обсуждали тех, кто попадался на глаза.
На второй день нашего путешествия от злых язычков сплетниц досталось и мне. Возможно, за спиной обо мне шушукались и в других гостиницах, но тут я лично стала свидетельницей неприятного разговора. А все потому, что пошла в общую уборную на первом этаже, поленившись подняться наверх, в ту, что в нашем номере.
Я уже собиралась выходить к умывальнику, когда в уборную вошли две девушки, смеясь и живо что-то обсуждая.
– ...какой у него нос!
– хихикала одна.
– Право слово, на него можно ведро повесить.
– Ой, а толстуху ты видела? Чья-то горничная, но такая толстая!
– Темненькую? Я тоже поначалу подумала, что это служанка, стащившая у госпожи наряд.
– Разве нет?
На слове «темненькая» я насторожилась. Смуглых девушек я в зале не заметила. Кроме себя, само собой.
– Нет, я спросила у распорядителя, что горничная делает в зале для господ, и он ответил, что она... ой, ты сейчас упадешь!
– Да не томи же!
– Это леди Лэррис! Одна из сестер молодого герцога!
– Не может быть! Смуглая, да еще толстая, как корова!
– Ха-ха-ха! Я слышала, старый герцог принял в семью приблудную девчонку...
Хорошо, что в уборной несколько кабинок. Из своей я не вышла бы ни за какие коврижки, пока сплетницы не убрались вон. Не то, чтобы я не представляла, как обо мне могут отзываться - дедушка готовил меня к этому, объяснял, что люди могут быть злыми и острыми на язык. Но я впервые услышала о себе столько гадостей разом!
Больше всего задело то, что меня назвали толстухой. Да, Нелли по сравнению со мной выглядела тростинкой, но я всегда считала ее худобу болезненной. Да и мне никто не пенял на лишний вес!