Влюбленные
Шрифт:
Слава богу, подумала она, что эта глава ее жизни наконец-то будет закрыта навсегда.
Если только…
Что, если Доусон прав и Джереми все еще жив?
От этой мысли ее мороз продрал по коже. Напрасно Амелия старалась отринуть такую возможность — подсознательно она снова и снова к ней возвращалась. Особенно в последнее время. Собственно говоря, подобное предположение приходило ей в голову еще до знакомства с Доусоном; журналист его только логически обосновал, сделав намного более реальным, чем ей хотелось. В результате теперь Амелия просто не могла об этом не думать, хотя и предпочла бы, чтобы Доусон ошибся.
Предыдущей ночью она спала очень беспокойно и проснулась перед
Вернувшись в постель, Амелия закрыла глаза, рассчитывая еще немного поспать, однако ее тревога была слишком сильна, чтобы лежать спокойно. Не давало ей покоя и вчерашнее происшествие с Доусоном — помимо своей воли, она заново воскрешала в памяти ощущения, которые разбудили в ней его объятия. Прикосновение его сильного тела, большой палец, легко скользнувший по ее губам, стук его сердца… «Я не уехал, потому что увидел тебя», — сказал он, и, заглянув в его глаза, Амелия поняла, что это правда. Вместе с тем волнение, которое она испытала вчера и продолжала испытывать сейчас, было почти неприличным. Увы, ничего поделать с этим Амелия не могла, и это делало ситуацию еще более неловкой. А самое главное, она была уверена, что и Доусон не испытывает особого восторга по поводу внезапно пробежавшей между ними искры. От этих размышлений Амелию отвлекло только появление сыновей, которые с утра пораньше прибежали к ней в спальню, чтобы немного поваляться с мамой в ее постели. Они проделывали это почти каждое утро, и Амелии это нравилось, но сегодня она была просто-таки рада, что Хантер и Грант решили ее навестить. Обняв одного сына левой рукой, а другого — правой, она крепко поцеловала их в теплые, взлохмаченные макушки и подумала о том, какая она все-таки счастливая. Она не одна, у нее есть дети, и она будет их защищать, чего бы это ни стоило. Если понадобится, она без колебаний отдаст за них жизнь или… убьет сама, убьет каждого, кто попытается их у нее отнять.
Пока Амелия предавалась воспоминаниям, на улице полило с новой силой, и через несколько минут Стеф и дети вбежали в дом, на ходу отряхивая с одежды дождевую воду. Их прогулка длилась не более часа, однако все трое успели промокнуть и основательно замерзнуть. У Гранта даже губы посинели от холода, а Хантеру попал в глаз песок, и он ныл и тер его кулаком.
— Стеф, пожалуйста, переодень Гранта и согрей обоим молока, а я пока промою Хантеру глаз, — распорядилась Амелия, мигом оценив обстановку. Старшему сыну эта перспектива совсем не понравилась, и он заревел в голос. Таща его за собой в ванную, Амелия думала о том, что остаток дня обещает быть не самым легким.
Сидя у окна, Доусон наблюдал за тем, как Стеф и мальчики, сгибаясь под ударами ветра и дождя, бегут через дюны назад к дому. Он заметил их, как только они появились на берегу, но из дома решил не выходить — почему-то ему казалось, что будет лучше, если он станет как можно реже попадаться соседям на глаза.
Но вот Стеф и дети скрылись в коттедже, и Доусон отошел от окна, чтобы проверить свой телефон. На протяжении всего утра сотовая связь то появлялась, то пропадала; сейчас сигнал был, и Доусон подумал, что должен сделать звонок, пока у него есть такая возможность, и набрал домашний номер Хедли. Трубку на том конце взяла Ева. Услышав голос Доусона, она не сдержала вздоха облегчения.
— У тебя все в порядке? — спросила она. — Гэри никак не может тебе дозвониться.
— У нас тут сотовая связь барахлит, — объяснил Доусон.
— Где? В Саванне? — удивилась Ева. — Как это?
— Не знаю. Должно быть, это из-за непогоды, — ответил Доусон. — Сейчас сигнал появился, но он может исчезнуть в любую минуту, так что… Твой старик дома?
— Дома, только он постоянно ворчит и сердится. И ты, и он — вы меня просто с ума сведете! — Последние слова прозвучали достаточно резко, и Доусон подумал о том, что он и впрямь слишком долго испытывал терпение Евы.
Тем временем трубку взял Хедли — и с места в карьер взял обличительный тон.
— Куда ты пропал? Я звонил тебе три раза — почему ты не отвечал?!
— И тебе добрый день, — невозмутимо сказал Доусон.
— Так почему ты не отвечаешь на мои звонки? — сварливо повторил Хедли.
— Как я уже сказал твоей жене, у нас тут проблемы с сотовой связью.
— Что, в отеле нет проводных линий? — едко заметил Хедли. — Или ты не в отеле? Где ты, черт тебя возьми?
Прежде чем ответить, Доусон помассировал рукой шею. У него с утра ломило затылок — то ли давление менялось, то ли ночью он пересидел за компьютером.
— Честно говоря, когда мы с тобой в последний раз разговаривали, я сказал тебе не всю правду, — признался он.
— Я почему-то так и подумал, — тут же заявил Хедли, и Доусон покачал головой. Похоже, злобный старый хрыч понятия не имел о христианском снисхождении к слабостям других. Впрочем, Доусон никогда не питал на его счет иллюзий.
— Точнее, я сказал тебе правду, просто опустил некоторые подробности, — добавил он.
— Это в твоем духе, — проворчал Хедли. — Например, ты забыл упомянуть, что ты не в Саванне. Что там у тебя за шум?
— Дождь. Даже не дождь, а настоящий ливень. И ветер. Я — на острове Сент-Нельда.
— Нельда была святой?
— Сейчас уже трудно сказать. Как бы там ни было, кто-то назвал в ее честь небольшой — примерно шесть миль в длину и около двух миль в поперечнике [20] — островок неподалеку от побережья Джорджии. Между островом и Саванной ходит паром.
— Спасибо за географическую справку, сынок. Теперь я готов участвовать в викторине «Джеперди!» [21] . Ну а теперь главный вопрос: какого черта тебя занесло на эту несвятую Святую Нельду?
20
Приблизительно 9,65 км в длину и 3,22 км в ширину.
21
«Джеперди!» — популярная в США телевикторина; российский аналог — «Своя игра».
— Я снял здесь дом неподалеку от коттеджа, принадлежащего покойному конгрессмену Нулану.
В трубке послышался удивленный возглас, за ним последовала пауза. Наконец Хедли произнес:
— Дальше можно не расспрашивать, а?
— Она здесь, — коротко ответил Доусон. — С ней — ее дети и няня.
— А она знает о… о тебе?
— Да.
— И знает — зачем?
Доусон коротко рассказал Хедли о своем знакомстве с Амелией. Самые интимные подробности он опустил, придерживаясь лишь фактов.