Влюбленный лжец
Шрифт:
Должен ли я отрубить ему руку за тот простой факт, что он только что обхватил пальцами ее бицепс, чтобы дважды сжать? Какое заверение ей нужно, которое я не смог ей дать? Никаких. Я могу дать ей все, что она захочет.
Я не тороплюсь идти, пытаясь уловить часть разговора по мере приближения.
— Я могу попытаться поговорить с ней, Элс, — говорит он ей, как будто пытается успокоить. — Она не может так с тобой поступить.
— Может, и сможет.
Легко понять, когда Элла на долю секунды сбрасывает маску.
— Ты была капитаном, — добавляет Матиас. — Это так несправедливо.
— Занятия вот-вот начнутся, — говорю я ровно, но в кармане играю с жемчужиной, которую всегда ношу с собой. Она помогает мне держаться на ногах.
Матиас едва бросает на меня взгляд и возвращается к своему разговору, но Элла уже не слушает его. Ее взгляд устремлен на меня.
— Тебе стоит уйти. — Заинтриговав меня, ее голос становится тише. Она почесывает горло, когда понимает. — Ривз будет здесь с минуты на минуту.
Он неохотно отступает назад. — Увидимся вечером на вечеринке Xi Ep, верно?
— Надеюсь, что да.
Она улыбается ему… и я ненавижу это.
Я смотрю, как он откидывает плечи назад, пытаясь встать выше. Трудно быть выше меня.
— Забавно, что другому парню, с которым ты встречалась, раздробило коленную чашечку, а этот даже не боится флиртовать с тобой на людях.
Она скрещивает руки на груди в той манере, в которой я являюсь правителем этой школы, что у нее так хорошо получается. Мило. Когда она ведет себя по-детски, мне нравится дергать ее за прядь волос, как влюбленному школьнику. Но сегодня я не могу, когда все вокруг нас. Меган здесь всего несколько недель, но она уже везде на виду. В отличие от Эллы, она из тех, кто наводит ужас на окружающих.
— Мы не пойдем туда сегодня, Крис. Ты не можешь выбирать, с кем мне встречаться.
— Еще как выбираю. Ты ни с кем не встречаешься.
Откинув светлые волосы на плечо, она покачала головой. — Сильно бредишь?
Я подхожу к ней ближе, слишком близко для посторонних глаз. Постучав по столу, на который она опирается, я киваю про себя.
— Какого черта ты делаешь?
— Проверяю, насколько прочна твоя парта, поскольку я собираюсь усадить тебя и трахнуть на ней, как только закончится урок. Убедись, что ты помнишь об этом на протяжении всего урока.
У нее открывается рот, и я не спеша наблюдаю за румянцем на ее лице. Как красиво. Произведение искусства.
Я бы с удовольствием продолжал подыгрывать ей. Ходить туда-сюда и позволять ей притворяться, что я не могу принять абсолютно любое решение, когда дело касается ее. Но я замечаю, что ее тушь слегка потекла, а кончик носа покраснел.
— Ты плакала. Что случилось?
Это больше, чем я могу выдержать. Я не контролирую свое тело, когда моя рука ласкает ее щеку. Ту, на которой уже нет следа от удара Меган.
— Ты
Я слушаю, потому что иначе ей будет еще больнее.
— Скажи мне, что случилось. Это из-за вчерашнего?
Моя рука дергается, чтобы снова прикоснуться к ней. Я не могу дышать, когда она нездорова. Это съедает меня изнутри, ползет по шее. Я беспокоюсь.
— Я не хочу говорить о вчерашнем, — огрызается она. — Я хочу запереть это в коробке, убрать на задворки сознания и никогда больше к ней не прикасаться. Ты все мне противен.
Справедливо. Круг — это не совсем джентльменский клуб.
— Я понимаю причины, но это не совсем полезно для здоровья…
— Скажи, что это был ты.
Я чувствую, как мои брови поднимаются так высоко, что мне приходится их ловить.
— Я?
— В той комнате, после инициации. Это было похоже на то, как ты… играешь. Но я не знаю. Он не…
Она отводит взгляд в сторону, и ее щеки краснеют, когда она не решается заговорить.
— Что он не? — мягко спрашиваю я.
— Пахнул, как ты. Черт, я такая дура. У меня в голове бардак после вчерашнего, и я уже не знаю, что говорю.
Мое сердце бешено колотится, надежда подпитывает мою постоянно растущую увлеченность.
— Ты расстроена, потому что хочешь, чтобы я был той Тенью, которая удерживала тебя в храме прошлой ночью? Хочешь узнать, не злюсь ли я из-за этого, раз уж ты знаешь, что я просил тебя не позволять никому прикасаться к себе?
Ее глаза сужаются.
— Нет, — шипит она. — Ты мой бывший, и я тебя чертовски ненавижу.
Она действительно не умеет мне врать, и это даже мило. Это ей идет.
Расправив плечи, она вздергивает подбородок.
— Вчерашний день и все, что с ним связано, не причинит мне боли, потому что я так решила. Властные мужчины издеваются над женщинами? Я к этому привыкла.
— Так в чем же дело?
Неужели она думает, что я оставлю все как есть и не докопаюсь до причины ее слез? Я буду копать до самого центра земли, если понадобится. А что, если кто-то причинил ей боль?
— Меня выгнали из команды поддержки. Они выбрали нового капитана, а меня выгнали совсем.
Она говорит это впопыхах, словно хочет дать мне то, что я хочу, и покончить с этим.
На секунду. Мне приходится поджать губы, чтобы не улыбнуться. За женщиной гнались по лабиринту, но она решила, что это до нее не дойдет. А вот черлидинг заставляет ее глаза блестеть от слез.
Вчера она прошла через многое. И я не сомневаюсь, что сейчас она проецирует свои переживания на что-то меньшее, чем реальность ее ситуации. И даже если это не так, мне все равно. Это важно для нее, значит, важно и для меня.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — выдавливает она из себя. — Что такое вообще черлидинг?