Влюбленный лжец
Шрифт:
С ним я в безопасности, не так ли?
Его рука проскальзывает под юбку, и он спускает мои промокшие трусики, пока они не оказываются у меня на коленях.
— Мне не нужно повторяться, детка. Пойдем.
Я не в безопасности. Мое сердце не в безопасности. Моя репутация не в безопасности. Моя жизнь не в безопасности. Но иллюзия безопасности работает на меня.
Я падаю на колени, как молельщик перед их богом. Я подчиняюсь, как сексуальная рабыня, которую хочет сделать из меня «Безмолвный круг». Но никто из них не может
Никто и никогда не получит такого поклонения, какое я испытываю по отношению к нему. Когда мой разум забывает, мое тело не забывает. А когда я отказываюсь смириться с этим, он заставляет меня вспомнить, почему все становится лучше, когда он рядом.
Откинув мою юбку, он обнажает меня.
Страх, что кто-то войдет?
Стыд за то, что я другая женщина?
Угроза того, что моя жизнь разлетится на куски?
Все это стоит того, когда я подползаю к своему столу и чувствую, как его взгляд приклеивается к моей киске.
— Элла, — вздыхает он, как будто пытается сопротивляться и сдается. — Как ты думаешь, как я смогу удержаться от тебя?
Потребность в его голосе каким-то образом делает меня еще более отчаянной для него. Это не должно быть так полезно. С трусами вокруг моих коленей двигаться сложнее, но он терпелив, внимательно следит за мной и останавливается, когда я замираю.
Он помогает мне подняться и водружает меня на стол, после чего сжимает в кулак мои трусики. Стянув их с моих ног, он кладет свободную руку мне на затылок. Его глаза впиваются в меня, жидкий яд заполняет его.
— Откройся.
Я открываю. И позволяю ему засунуть мои мокрые трусики мне в рот.
— Мы не можем допустить, чтобы кто-то ждал снаружи и слышал, как ты кончаешь на мой член.
Сверившись с часами, он ворчит, расстегивая ремень. — Я не люблю спешить, но я не хочу, чтобы кто-то видел тебя такой. Такой красивой и нуждающейся. Это ведь только для меня, не так ли?
Я киваю, как и подобает женщине, которой он меня сделал, и уже дрожу, когда он хватает меня за бедра.
Он тянет меня к краю стола и прижимает к себе.
Мои глаза расширяются, когда я чувствую, как кончик его члена упирается в мой вход.
— Презерватив, — пытаюсь сказать я, но, конечно же, не могу.
Я собираюсь вытащить трусики изо рта, но он хватает меня за одну руку, а потом за другую, в один крепкий захват. Он притягивает меня ближе, держа за бедро, прижимает мои объединенные руки к груди… и проталкивается в меня.
Этот мужчина одуряюще большой. Такого я и представить себе не могла до встречи с ним. И я не спала с ним почти год.
Я зажмуриваю глаза и качаю головой, чувствуя, как растягиваюсь. Он едва вошел, а мне уже трудно дышать.
— Крис!
Моя невнятная жалоба ничего для него не значит.
— Ты же не будешь пытаться указывать мне, что делать? Ты ведь знаешь, что эта киска принадлежит мне. Ты знаешь, что я трахаю ее, как хочу.
Когда он проталкивается глубже, все
— Ты хоть представляешь, как ты прекрасна, когда с трудом берешь меня?
Моя слизь приветствует его, но это не меняет того факта, что мое тело и его никогда не должны смешиваться. Это кажется неестественным и усугубляет вчерашнюю боль.
— Сделай глубокий вдох через нос, сладкая.
Это слабый вдох, но он начинает помогать.
— Молодец, и еще один. Вот так…
Он делает глубокий толчок, заставляя меня вскрикнуть за кляпом. Я выпускаю воздух, мои легкие дрожат, и он опускает свой лоб на мой.
— Посмотри на себя, ты так хорошо принимаешь папочку. Почему ты пытаешься скрыть это от нас?
Он не двигается внутри меня, давая моему телу время привыкнуть. Думаю, мне понадобится целая вечность. Слегка отстранившись, он снова входит в меня. Он делает это снова и снова, каждый раз чуть быстрее, вытягивая из меня все больше влаги, а из моего горла вырываются стоны. И как только он слышит их, он перестает сдерживаться.
Его толчки продвигают стол вперед, пока я тону в наслаждении, и я даже не вздрагиваю, когда он ударяется о стену. Мои глаза закатываются к затылку, когда он начинает двигать бедрами.
— Обними меня за шею. Не пытайся снять трусики.
Освободив мои запястья, он прижимает большой палец к моему клитору, и я обхватываю его руками. Он медленно гладит меня, и его голос напрягается, когда он говорит: — У нас мало времени. Если ты не кончишь, я проберусь в твою комнату сегодня ночью и буду есть тебя, пока твои соседи по комнате не услышат, как я сожалею о том, что оставил тебя без желания.
Я чувствую, как сжимаюсь и пульсирую вокруг него, приближаясь к экстазу, мои стоны становятся все громче и застревают у меня во рту.
Я хочу выкрикнуть его имя и обнять его. Почувствовать его еще ближе, чем он есть сейчас. Когда мое тело содрогается от взрыва наслаждения, он бьет сильнее, сильнее гладит мой клитор и в последнюю секунду стягивает трусики. Он кончает в меня с низким хрипом.
Меня трясет от силы оргазма, смешанного со страхом быть пойманной.
Его губы вот-вот прижмутся к моим, и меня охватывает паника. Отпустив его, я падаю спиной на стену, и он хватает меня за губы.
Его глаза слегка сужаются, а руки обхватывают мою талию. Иногда мне кажется, что если бы он не сдерживал себя, то мог бы сломать меня пополам этими мощными руками. Иногда… мне кажется, я хочу, чтобы он это сделал.
— Ты только что отказала мне в своих губах, — замечает он почти холодно.
— Почему-то поцелуй кажется хуже бессмысленного секса, — хриплю я. Он отстраняется от меня, и от ощущения пустоты у меня болит сердце. — Это похоже на измену во второй раз.
Он зажимает мое лицо двумя сильными руками на моих щеках. Видит ли птица, запертая в клетке, прутья? Или она вдруг понимает, что больше не может улететь? Я никогда не могу сказать, когда именно Крис берет надо мной контроль. Когда он начинает держать мой разум в плену. Я просто знаю, что уже слишком поздно, когда я все понимаю.