Влюбляться не запрещается!
Шрифт:
Он снова улыбнулся и легко подул на ее лоб, сдувая упавший лепесток.
– Я тоже никогда не забуду, – пообещал Лука.
Дальше они шли обнявшись. Когда закончились сливовые сады, начались посадки киви, а за ними виноградники. Ребята сделали по ним круг и вернулись обратно. Оставался еще час до открытия лавочки, и Ванда, уже не желающая идти в парк, предложила переждать под одной из слив. Что они и сделали.
Лука кинул под дерево свою куртку, сел сам и притянул девушку к себе на колени.
– Так ты не
Каждый раз, когда он обнимал ее или брал за руку, Ванда испытывала смущение. Она никак не могла привыкнуть к тому, что у нее есть парень, что этому парню все время хочется прикасаться к ней. Наверно, если бы у них впереди была еще куча времени, она вела бы себя по-другому – более закрыто. Но девушка то и дело напоминала себе, что у них осталось всего четыре дня, а дальше – полная неизвестность. И ей хотелось налюбоваться им, чтобы потом, когда останется одна, вспоминать.
Поэтому сейчас Ванда отвечала на поцелуи Луки и больше не размышляла о том, что он о ней подумает.
Час пролетел незаметно. Сердце девушки стучало как поезд, несущийся по стыкам рельс со всей скоростью, на которую он способен.
– Не представляю, как буду без тебя! – Лука посмотрел ей в глаза.
Ванда понимала, что на его восклицание не надо ничего отвечать. Оно не требовало от нее ни утешений, ни подробностей того, как именно они будут жить вдали друг от друга. Но к глазам подступили слезы, и на этот раз она не успела отвернуться до того, как парень их заметил.
– Ну что ты, не плачь. – Он нежно провел ладонью по ее щеке, стирая соленые капли. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Есть же Интернет, в конце концов, и скайп. А еще, если мы не успеем найти твоего отца вместе, я найду его сам, когда ты уедешь. Ни за что не успокоюсь, пока не отыщу и не расскажу ему, какая ты замечательная и как много он потерял. Уверен, он захочет узнать тебя, и уже совсем скоро ты снова приедешь в Италию.
Девушка заставила себя улыбнуться, хотя на душе у нее было все так же грустно.
– Не переживай, все будет хорошо, вот увидишь, – подбодрил ее Лука. А затем он посмотрел на экран сотового. – Уже начало пятого. Нам пора идти.
Ванда кивнула и поднялась. От долгого сидения ее ноги затекли, и теперь от ступней вверх поднимались колкие искорки тока.
– Далеко нам? – спросила она, чтобы хоть что-то спросить. Чтобы парень не решил, что она все еще настроена на минорный лад.
– Минут двадцать, я думаю, – ответил он.
Она уходила из сливового сада, словно из своего собственного, персонального рая. Несколько раз оглядывалась, невольно замедляла ход, и Лука ее не торопил, будто понимал, что сейчас она чувствует.
А потом посадки остались позади, и ребята вошли в частный сектор с его аккуратными палисадниками и милыми домиками.
– Не верится, что магазин где-то здесь, – сказала Ванда, когда они прошли пару улиц.
– Не совсем здесь. Чуть ближе к центру, – пояснил ее спутник. – Все равно не думаю, что он пользуется большим спросом. Если только в нем продается что-то совершенно особенное.
«А вдруг мой отец вовсе не из состоятельной семьи, – думала девушка, оглядываясь по сторонам. – Вдруг эта его лавочка давно превратилась в просто хобби, от которого он не может отказаться, или в память о родителях, например, которые ее любили. И вот теперь она не приносит никакого дохода, и папа с трудом сводит концы с концами. И именно поэтому он не сможет принять меня у себя, если я захочу приехать».
– Смотри, – окликнул ее Лука, – по-моему, это здесь. – Он указал на стеклянную дверь и вывеску над ней: «Товары для художников».
– Так это же какой-то магазин для художников, а вовсе не серебро, – озвучила свои сомнения Ванда.
– Да нет, эти лавки просто находятся в одном помещении. Гляди, вон маленькая табличка чуть в стороне.
Девушка перевела взгляд немного ниже и правее и на самом деле увидела скромную черную табличку, на которой серебристыми буквами было написано: «Антиквариат».
Ребята, не сговариваясь, одновременно взялись за дверную ручку и потянули на себя. Они оказались на пороге очень странного магазинчика: большую его часть занимали стеллажи со всякими красками, холстами, кистями и карандашами, а меньшую – маленький закуток справа от двери – витрины с предметами старины.
– Нам туда, – кивнула Ванда на комнатушку.
Но они не успели пройти туда. Навстречу им из-за стеллажа с холстами вышел пожилой мужчина в очках.
– Добрый день, – улыбнулся он им. – Я могу вам чем-то помочь?
– Мы ищем человека по имени Давид. Нам сказали, этот магазин принадлежит ему, – проговорил Лука.
Ванда тем временем пристально вглядывалась в мужчину. Он годился ей разве что в дедушки, но никак не в отцы. И она понимала, что, если он окажется Давидом, значит они снова ошиблись.
– Давид – это я, – произнес пожилой человек. – И вас не обманули, это мой магазин.
Девушка тяжело вздохнула. Она уже не надеялась на удачу.
– Извините, а у вас нету сына с таким же именем? – тем не менее спросила она.
Мужчина перевел взгляд на нее:
– Увы. – Он развел руками. – Я совершенно одинок. Ни сына, ни дочери.
– Простите, нам очень жаль, – сказала Ванда. – Понимаете, я ищу своего отца, но я уже сама поняла, что вы никак не можете быть им, – зачем-то стала объяснять она.
– И мне жаль, милая, – улыбнулся мужчина. – Но не расстраивайтесь, уверен, вы его обязательно отыщете. А пока не хотите взглянуть на то, что здесь есть? Вдруг найдете что-то интересное. – Он сделал приглашающий жест рукой, и девушка шагнула вперед.