Вместе? Всегда
Шрифт:
Подключаю шнур к питанию и устраиваюсь рядом, ожидая включения своего телефона. Непривычно держать телефон в руке после того, как год он пролежал на полке без действия. Наконец, я могу просмотреть сообщения, которые мне приходили за все это время. Захожу в диалоги. Множество сообщения от мобильного оператора. Открываю их. Последнее из них: «Пит Мелларк звонил 30.09.15, в 02:57». Сердце замирает, когда я понимаю, что это было каких-то пять минут назад. Он обо мне не забыл. Он мне звонит, не смотря на время, дни и мои капризы. Пальцем листаю не просмотренные сообщения вверх. Таких там много, каждое говорит
Дрожащими пальцами открываю сообщения от Пита.
Пит: Китнисс, у тебя выключен телефон, я надеюсь, ты прочтешь мое сообщение, когда включишь его. Ты ведь меня любишь? За что ты так?
Пит: Китнисс, прошел месяц, а твой телефон все еще недоступен. Дверь ты не открываешь, Энни избегает разговоров о тебе. Надеюсь, ты в порядке.
Пит: Я звоню тебе каждый день уже полгода, но ты все еще не включила телефон. Я разговорил Энни, она говорит, что тебе очень плохо без меня, но ты не хочешь, чтобы мы виделись. Я хочу, чтобы ты знала, мне тоже очень плохо одному, когда нет рядом тебя. Надеюсь, ты изменишь свое решение, и, наконец, включишь телефон.
Пит: Завтра ровно год, но я, как ты заметишь, когда включишь телефон, не теряю надежду. Я приходил несколько раз, но твою дверь все еще никто не открывает. Я прихожу к Одэйрам. Они говорят, что ты вряд ли захочешь меня видеть, по крайней мере, перед этим надо сначала немного пообщаться через телефон.
Пит: Я люблю тебя.
Последнее сообщение датировано вчерашним днем. В момент в голове что-то будто щелкает, и я понимаю, что испортила ему жизнь. Опять. Я снова начинаю плакать. Это похоже на мою первую истерику, я снова кричу не своим голосом, бью подушки, потом отшвыриваю их в сторону, они летят, разбивая какую-то вазу, пинаю стены, падаю на пол, вся сворачиваюсь и долго плачу.
Я просто хотела, чтобы Пит был счастлив, мне было все равно на то, как я буду жить без него, но Энни оказалась права. Я не спросила его мнения. Я все время поступаю так, как хочу, игнорируя чувства и мысли других, дорогих для меня людей.
Я его потеряла по собственной глупости. Я сделала ему больно. Я его бросила, сказала, что не люблю его, что он мне не нужен, а он до сих пор любит. И я люблю. Резко встаю. Надо все исправить, пока не поздно. Пока можно изменить наши жизни. Дрожащими пальцами открываю диалог с Питом и, попав несколько раз не в те буквы, все-таки пишу то, что задумала. Надеюсь, у нас теперь все будет хорошо.
Китнисс: И я.
POV Пит
Китнисс рассказала мне, что, когда ей грустно, она приходит на крышу, там она любит сидеть, смотреть на Дистрикт, на людей, на транспорт. Придумывать прохожим их истории. Думать о том, что кому-то может быть в разы хуже, чем тебе.
Когда грустно мне, я наматываю круги по шоссе на подъезде к нашему Дистрикту. Стараюсь выбросить абсолютно все мысли из головы, хорошие они плохие, не важно, о чем, забыть обо всем. Включаю музыку на полную и просто еду по кругу.
Как я жил с тридцатого сентября две тысячи четырнадцатого? Я каждый день звонил Китнисс, приходил к ее двери, просил Энни поговорить с ней, но все тщетно. Никакого контакта с ней. Никто не открывал дверь, телефон отключен, а Энни даже видеть меня не хотела.
Потом я узнал, что первое время она думала, что я ее чем-то сильно обидел, и поэтому мы разругались, но потом Китнисс перестала бесконечно плакать и смогла рассказать подруге о настоящей причине расставания, и я заодно узнал, что творится в голове у девушки.
Оказывается, она любит меня на столько, что готова пожертвовать своим счастьем. Она бросила, потому что надеялась, что я найду другую девушку, которая сможет родить детей, но она не учла одного. Насколько сильно я бы не хотел малышей, я хочу быть рядом с ней всю жизнь еще сильнее. И мне неважно может она родить или нет, ведь можно приютить кроху из детского дома.
Я старался забыть ее, но у меня ничего не вышло. Сначала я искал утешение в алкоголе, но по утрам мне было ужасно плохо, как физически, так и душевно, и, в конце концов, я бросил это дело. Потом я просто ушел с головой в работу. С раннего утра до поздней ночи я сидел в кабинете, заваленный различной документацией, редко возвращался домой, а если и приходил туда, то лишь для того, чтобы принять душ и переодеться, спал я в своем кабинете.
Песня заканчивается и несколько секунд я еду в полной тишине. За мгновение до того, как музыка начинает играть вновь, я слышу звук, оповещающий о том, что на телефон пришло сообщение. Я сворачиваю и торможу у обочины, чтобы посмотреть, кто про меня вспомнил в такое время.
Заученными за месяцы движениями захожу в диалоги, как заходил 365 раз до этого убедиться в том, что Китнисс все еще избегает контакта со мной. Но сегодня меня ждало неожиданное счастье. Внезапно я обнаружил сообщение от Китнисс: ответ на мое признание. Она написала “И я”.
Круто развернувшись, на всей скорости лечу обратно в Дистрикт, надеясь на то, что не перевернусь об первый же лежачий полицейский и не встречу настоящего. Сердце бьется, словно птица в клетке.
Мне не терпится скорее встретить Китнисс, обнять и поцеловать после долгой разлуки. Я моментально забываю, что завтра примерно в это время, я должен лететь в другой Дистрикт, что надо придумать что-то невероятно гениальное, чтобы потом я смог вернуться домой к ней. Но сейчас это не важно.
До наших домов остается несколько метров и один разворот, я подъезжаю к переходу, прямо по центру стоит девушка, я даже не думаю сбавлять скорость, уверен, она успеет отойти прежде, чем я доеду до того места. Но вопреки моим ожиданиям фигура не двигается с места не через метр, не через два. Я резко торможу. Когда понимаю, что еще немного, и я могу сбить ее с ног, или, еще хуже, убить.
В момент девушка оседает на землю и мне кажется, что это моя вина, ведь автомобиль затормозил в нескольких сантиметрах от нее. Рывком открываю дверцу и выбегаю наружу. Девушка сидит на асфальте, закрыв лицо ладонями, и плачет. С ужасом узнаю в ней Китнисс.
Она заметно похудела, платье, которое Китнисс редко носила из-за того, что оно немного давило в плечах, теперь свободно болтается. Волосы растрепанные и мокрые, видно, что хвост она собирала наспех.
Осторожно ставлю ее на ноги, поддерживая за плечи, заставляю ее взглянуть мне в глаза. Все лицо у нее заплаканное, нос красный, в глазах нет ни единой искорки, которых раньше было огромное количества, а под ними устроились темные круги.