Вне имён
Шрифт:
– Да. Вам требуются сотрудники?
– Вам к Палычу, - она кивнула головой в сторону закрытых дверей в кабинет.
– Но он сейчас занят. Подождите немного, - девушка больше ни разу не посмотрела на него.
Евгений присел на краешек стула.
И теперь видел, как в глубине комнаты, разделенные перегородкой, образованной шкафом, двое человек, непрерывно "висевших" на телефоне, что-то угрожающе орали в трубку.
Вскоре входная дверь открылась ударом ноги, и в дверь ввалился здоровенный накаченный субъект с "хвостом" на затылке. Он скинул при дверях кожаную куртку. При этом, слегка зацепил Евгения по лицу, но не обратил на него никакого внимания. Теперь субъект оказался в черной майке без рукавов с надписью "Сектор
Только отойдя в сторону кабинета Палыча, здоровяк уничижающе посмотрел на Евгения, ухмыльнулся и шагнул в кабинет шефа.
– Алёна! Проследи, чтобы пока никого к нам, - сказал он секретарше.
– Угу, - ответила та.
"Коротко и ясно, - подумал Евгений, - Что до меня очередь дойдет не скоро".
Ещё в течение получаса "телефонисты" продолжали песочить должников, угрожая жуткими расправами, а Евгений ждал, ерзая на стуле.
"Возьмут? Не возьмут?" - думал он.
Наконец, дверь распахнулась.
– Ну, кто там? Алёна, пусть заходит, - раздался из кабинета властный голос.
Алёна глазами показала Евгению в сторону кабинета, и он, как мышка, прошмыгнул вовнутрь.
– Здравствуйте! Я по объявлению, - робко начал он.
Шеф, пожилой человек небольшого роста с широченными плечами и толстеньким пузиком, тупо посмотрел на молодого человека.
– Работали уже коллектором?
– спросил он.
– Нет. Не доводилось.
Шеф помолчал, оценивающе рассматривая вошедшего. Щуплая фигура, длинные каштановые волосы, очки и выступающий вперед нос Евгения, быть может, не слишком много внушали уважения.
После некоторой заминки, шеф всё же произнёс:
– Ну, тогда... Вам предстоит многому научиться. Мы тут все не первый год работаем. У нас все - высококвалифицированные специалисты, эта, своего дела... Энтузиасты. Мотивация, слышали такое слово? Главное, что по-вашему? Деньги?
– М-ммм...
– Нет, - эмоционально, разве что не прослезившись, ответил сам себе Палыч.
– Не деньги - главное, а - справедливость, - и он поднял вверх указательный палец. Затем, шумно отхлебнув из чашки немного черного кофе, продолжил: - Нам надо постоянно учиться и переучиваться: как вести документацию, психологии, эта, там всякой... Вы что оканчивали?
– Филфак, - робко и уничиженно сказал Евгений.
– Философский?
– Филологический... Классическое отделение.
– Филологический? А эта что за зверь такой?
– Палыч слегка потер рука об руку, - Слышь? Филологический!
– он обернулся к окну, у которого стоял субъект в майке. Евгений на минуту увидел многослойный, потный затылок Палыча. "Должно быть, он воняет перхотью и потом", - не к месту подумал молодой человек.
– Ну... Был такой факультет, - отвечал он по инерции.
– Сейчас их все везде позакрывали уже. Сказали: больше не нужно... Со школы все грамотные.
– А-а..., - протянул Палыч, - Понятно. Эта - из не востребованных жизнью. Значит, классическое, говорите? Классиков изучали, что ли?
"Нет, как в классики играть, - чуть не ляпнул Евгений, но вовремя сообразил, что эта шутка может стоить ему работы. Что "классическое" - это латынь и древнегреческий, он тоже решил не уточнять.
– Да, мы проходили мировую литературу, - сказал он робко.
– Ну, что ж, похвально! "Преступление и наказание" читали?
– Читал.
– Ну, вот, эта должникам и цитируйте. И больше - про наказание. Про его неизбежность, так сказать. Неизбежность и подчеркивайте. Уловили?
– Да.
– Ну, что ж! Алёна покажет вам обучающие ролики, потом - пройдете стажировочку. Обучение - бесплатное; но, если уволиться надумаете раньше, чем через год - выплатите нам, эта, указанную в договоре сумму. Поняли? Да, и ещё: первые три месяца - испытательный срок, при этом будете получать только половину оклада. Вам повезло: человек нам нужен, и при том срочно. Мы расширяем наше дело. Константин вот перешел на выезды, - и Палыч кивнул в сторону окна, где, спиной к ним, стоял тип в майке.
– Их стало много. Выездов. Он и я ездим по адресам, беседуем, так сказать, напрямую. Выезд - особая форма нашей работы.
– Они идут, - обернувшись как раз в это время, сказал этот самый Константин Палычу.
– Ну, что ж, будете контракт подписывать?
– спросил тот у Евгения.
– Да.
– Подойдите тогда к секретарше, к Алёне, она вам всё объяснит и даст подписать договор. Документы у вас с собой?
– Да.
– Получите у нее инструктаж, и с завтрашнего дня начнете смотреть учебные фильмы...
– Хорошо.
– Идите!
– и Палыч указал на дверь.
Через несколько дней просмотров учебных фильмов о способах и методах взыскивания задолженности, Евгений познакомился с тем, что ему предстояло теперь делать: в рабочий день, с восьми до восьми, он обзванивал должников, разговаривая с ними по предложенным шаблонам "обработки" и проведения беседы, два рабочих дня перемежались с одним выходным. А еще, примерно раз в неделю, в любое время, он продолжал просматривать учебные ролики и программы мотивации: непременно на работе, в отдельном кабинете. Ровно в восемь он, к счастью, должен был тут же покинуть помещение, даже оборвав, если нужно, затянувшуюся беседу с клиентом. После восьми помещение не принадлежало коллекторскому агентству: шеф сдавал его в аренду другой фирме или организации.
Работа была нервной, но сносной. И Евгений уже начинал втягиваться в режим: двое суток на работе - с восьми до восьми, потом - выходной... А работал он в самом дальнем и темном углу за одним из шкафов-перегородок, с маленьким-маленьким окошком. Его непрерывно проводимые звонки, все до одного, регистрировались на особой аппаратуре. Все "операторы связи", как их здесь называли, работали сами по себе, почти не соприкасаясь друг с другом: разве что при очереди в туалет. Иногда он перекидывался парой фраз с секретаршей Алёной, а ещё его время от времени донимала контролерша, Зинаида Васильевна, которая прослушивала записанные разговоры, пропесочивала за ошибки и давала ценные указания, одно из которых нередко противоречило другому. В общем, Евгений сразу понял, что при любом конфликте виноват будет всегда только он сам, и его языком организация хочет говорить, но при этом "за базар" не отвечать.
Сегодня Евгений был особенно раздражен, поскольку поцапался с Зинаидой Васильевной, которая требовала "еще раз" нажать на одну из клиенток, несмотря на то, что та долго плакала в телефон и объясняла, что у нее нет денег. Эта клиентка потеряла работу, но через неделю обещала отдать часть суммы, когда получит перевод.
"Ты должен был на неё нажать сильнее, пусть поспешит", - прошипела Зинаида, - Нельзя быть таким сговорчивым и мягкотелым, а то я тебя уволю!"
До конца работы оставалось уже менее часа, но нервы Евгения были расшатаны; он был сильно взволнован. Потому, звоня по телефону (ему нужно было осуществить еще целых пять плановых звонков), он то теребил край пиджака, то открывал и закрывал ящик стола. В очередной раз открыв этот несчастный ящик, Евгений заметил там немного кристаллического белого вещества (соль? сахар?), и, послюнявив палец, провел им по просыпанному кем-то белому порошку. Потом, закончив разговор, посмотрел на свой запачканный палец и машинально лизнул. Вкус у порошка был странный, незнакомый. Через несколько минут он сделал последний звонок, произнеся все фразы абсолютно так, как это полагается по инструкции, хотя язык от усталости уже еле-еле ворочался. И вдруг...