Вне конкуренции

Крон Марта

– Покричи. – с нездоровым поощрением. – Вываливай всё, как есть. – с принуждением тянет меня к себе, прямо придавливает к своему телу.

– А тут и вываливать нечего! – брыкаюсь, но силовые категории у нас разные, просто психую на месте.
– Только одно – моя жизнь зависит от убийцы!

– Я не убивал! – швырком мне в лицо, задевая все болевые. – Но тебе следует понять, принцесса! – сейчас это обращение из его уст звучит максимально грубо.
– Что чем выше ты лезешь, тем больше найдётся тех, кто тебя опустит! Те, кто в системе, понимают, что либо ты , либо тебя! Твой отец прогадал, подпустив к себе гиен и они его успешно сожрали! – без заминки забрасывает жестокими фактами. – Я ,

Ия, всегда наступаю первым, поэтому нахожусь там, где я есть! Твоё осуждение оправдано, но не надо думать, что я угроза для окружающих! Ты знала, что и я, и Акиловы не законопослушные граждане! Так чего ты ждёшь от меня?? – встряхивает меня за плечи, а потом со вздохом отпускает и кулаком давит себе в переносицу. – Ладно… я забыл, что ты просто маленькая девочка, которую ни во что не посвящали.

– От этого ещё больнее, Розанов! Маленькой девочке сломали жизнь, так ничего и не объяснив! Всунули в мир грязи и навязывают свои правила!

– Для тебя только одно правило, Ий – быть осторожной. Всё остальное на мне.

– Я не останусь с тобой, Розанов! Думаешь, это круто – быть женой криминального элемента? Это постыдно!

– Ия…

– Я ухожу!! Во всех отношениях, Игнат! Я не приму твою… систему!

– То есть, вот так просто уйдёшь? Бросишь меня одного?

– Не просто… с большим сожалением.

– Угу. – вроде и кивает, но мне кажется, с каким-то злым высмеиванием.
– А как же наш договор? Наследие Акиловых?

– Плевать на договор! Пусть забирают что хотят! Эти деньги не стоят наших жизней!

– Вердикт, я так понимаю, окончательный?

– Да!!

– Хорошо. А теперь мой черёд говорить, бусинка. Слушаешь до последнего слова и не перебиваешь. Я тебе дал выговориться, твою точку зрения услышал, ярлык убийцы на себя примерил, перейдём к итогу. Развод ты не получишь, уйти я тебе не дам. Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я поплыл от твоих речей и выстелюсь дорожкой к выходу. Если от потрясения у тебя отшибло память, я тебе напомню. МЫ МУЖ И ЖЕНА. – голосом, взглядом, энергетикой, всем подчиняет.
– Ко всему прочему, я тебя люблю и собираюсь прожить свою жизнь только с тобой. Ты можешь беситься, плакать, долбить в дверь, бросаться на стены, кидаться ножами, обзывать меня убийцей, но суть останется неизменна. Ты – Розанова, хочешь ты этого или нет. Я за свои слова отвечаю и буду держать тебя за руку до последнего. Ненавидь, если хочешь, но принять меня придётся, мы друг от друга никуда не денемся. Мучать я тебя не собираюсь, поэтому принимаю к сведению, что ты выращена ангельским цветочком и сейчас тебя правда бьёт похлеще, чем любого прожжённого выродка. В твоё положение я вхожу осознанно. Передышку, чтобы всё взвесить и принять, дам. Поедешь к маме и Даве. Придёшь в себя и я за тобой приеду. Без других вариантов и задержек. Ровно в установленное время. К этому моменту ты уже должна понять, что мы с тобой в одной карете до конца.

– Что? В наручниках будешь держать?? – выносит меня за грани терпения. Пылаю от бешенства.

– В них самых. Засуну в рот кляп, затолкаю в самолёт, а там тебя уже встретят.

– Легко на правах говнюка, да? – скалюсь.

– Очень.

– Я тебя ненавижу! – кричу с несвойственной мне агрессией, кулаки сжимаю.

– Уже хлеб.

– Знаешь что, Розанов!!!

– Ну. – выдвигает нахально.

– Ты никогда не узнаешь что такое, когда тебя любят!!! Будешь один по жизни!!

С каким-то болезненным удовлетворением наблюдаю, как срывается его дыхание, а глаза наливаются гремучей ртутью.

– Я прощу тебе этот удар только потому, что ты очень эмоциональна и тебя сейчас попросту кроет. Но потом, Ия… когда осознаешь, что ты мне сейчас сказала, я буду ждать извинения.

Сердце делает кульбит, но мой язык уже не закатать обратно:

– Не дождёшься!!! Ты… - вдруг берёт меня в захват, обездвиживает

и несёт на кровать.
– А ну, отпусти меня!! Куда ты меня… убери руки! – когда поправляет на моём плече съехавшую лямку.
– Нет!! Не трогай меня!!

– Сиди тихо. – на низких тонах.
– Не рви глотку, всё равно никто не услышит. – спешно двигается к двери.

– Я выброшусь из окна!! – ору ему вслед.

– Вперёд. – машет рукой.
– Будешь лететь, юбку к ногам прижми, чтобы трусами не светить.

– Ты – псих!! – аж слюнями брызжу от злости.

– Ещё и не таким станешь, когда вокруг одни проблемы. – бубнит под нос.

– Куда ты пошёл?? – когда тянет руку к замку.

– Джет заказывать.

– Я всё равно разведусь с тобой! – последний шанс кольнуть побольнее.
– Найду способ!

– Только через мой труп, любовь моя. – и захлопывает дверь. Замираю на некоторе время бездыханным существом, а потом обнимаю колени и вытаскиваю со слезами всё, что пережила. Мне кажется, такой несчастной, я ещё никогда не была. Чем дальше, тем больнее.

ИГНАТ.

Провожаю самолёт со смиренной физиономией, а внутри всё умирает. Сам себя зарезал.

Так надо.

Пичкаю себя этим убеждением, а сам прощаюсь со спокойствием, с лёгкостью и радостью. Бусинка забрала их с собой. Она обижена, растеряна и отстранена от меня на максимум. Совесть жёсткими укусами разгрызает мне сердце. Я сам это допустил. Дыхание убывает, но я стараюсь мыслить философски, жизнь устраивает очередную проверку, просто она в миллиард раз сложнее предыдущих. Держу себя на вису, хоть и на аварийном аккумуляторе.

Смотрю вдаль, туда, где на небе расплывается след от улетевшего джета и призываю себя к сдержанности. Топлю безумную мысль вылететь вслед за Ией. Она не одна. Вова приглядывает. Всю нашу охрану выслал вместе с ней. С собой двух человек оставил, раздумываю позвонить знакомому владельцу ЧОПа, но отсрочиваю, увязнув в злых мыслях. Специально перенаправляю. Заменяю жену на врагов. Иначе размякну, потеряю сноровку. А это губительно.

Взбодрись, Розанов, и быстрее разруливай.

Ныть и страдать нет времени. Сейчас нужно кинуть всё время и силы на разбор подрывников, что привели к моему слому. Откладывать на завтра нельзя, надо разгребать. Буду убирать поочерёдно. Начну с самого лёгкого, с продажной шкуры Людмилы. Я ж её в дом к себе впустил, в святую святых. Там нога чужака вмиг отрублена будет… ей доверял, свободу действий давал. Оступилась, не оступилась, меня не трогает. Я не прощаю. Предательство - это одна из конечных ступеней, караю в своём порядке, блокированием. Отрежу ходы-выходы, перекрою подачу света, затру, как отснятый материал. Никому не позволено водить Розанова за нос.

Звоню своему помощнику Антону:

– Рожкову в утиль.

Немая тягучая пауза.

– Вы серьёзно??

– Мне повторить? – ледяным голосом.

– Нет, просто Люда… - слышу скачок в тоне.

– Что Люда? – перебиваю, тоже мне защитничек обделённых.

– Твёрдых убеждений… она за вас в огонь и воду!

Возможно, когда-то так и было.

– Ты только не плачь, но твоя Люда отдала свои твёрдые убеждения во владение другому.

– Вы точно это знаете, Игнат Демьянович? – сколько сомнений.

– Да. – непреклонно.

– Может, всё-таки отпустим её…?

– Я никогда и никого не отпускаю, Антон. – порядком надоело тянуть время и переливать из пустого в порожнее.
– Голова всё равно полетит. Или ты себя вместо неё предлагаешь!?

– Нет, но просто… - подбирает слова.
– А ошибки быть не может? Вы уверены??

Понимаю. Правда. Антон и Людмила всегда были двумя ключевыми компонентами моей жизни. Одна - дома, другой - на работе. Они были на постоянном контакте, неизбежно пересекались. Ему сложно принять её отсечение. Естественная реакция оставить всё ровно и на своих местах. И всё же решение за мной: