Вне конкуренции
Шрифт:
Как раз в день моего приезда, ещё полторы недели назад, лечащий врач брата сообщил, что снижает дозировку препаратов, удерживающую его в коме. Этот процесс будет проходить поэтапно. Ждём пробуждение буквально на днях. А пока, мы с мамой тоже должны его подталкивать.
Оборачиваюсь на дверь, знаю, что снимают камеры и за мной в данный момент идёт тщательное наблюдение, но убеждаю себя, что никого нет и я здесь одна. Прокашливаюсь. Чувствую себя полной дурой, но открываю рот и начинаю выть. Да, пением это никак не назвать. Даже с натяжкой. В детстве я очень любила дразнить брата своим
В голову ничего не идёт, так что перемешиваю обрывки фраз из разных песен. Иногда даже ноту тянуть пытаюсь, а Даве хоть бы хны. Накапливается напряжение, начинает дрожать голос, сбиваюсь с выдуманной мелодии. На поверхность снова лезет душевная боль. Пение перерастает в откровенный вой раненой волчицы. Дыхание перемешивается с рваными всхлипами. В какой-то момент силы с надрывом заканчиваются и моя голова убито падает возле руки брата. Рыдаю прямо ему в пальцы. Не выдерживая внутреннего разрушения, удушающего удержания правды в себе, выкладываю Даве все причины страданий от начала и до конца.
– Завтра он приедет за мной… - хриплю, вытирая с лица постыдную сырость. – Срок моего обдумывания закончился… Что мне делать, Давид? – опять реву. – Мне без него не дышится нормально, понимаешь?? Я зла, обижена, мне так плохо, что иногда хочется занять твоё место и ничего не знать, не видеть… А потом снова приходит это… чувство… бессмысленности без него… я места себе не нахожу!! Я хочу провалиться в его объятия и быть свободной! Без него вот здесь всё перетянуто!! – рукой на сердце. – Я каждый раз представляю что сказал бы папа! Или ты… меня не отпускает это чёртово ощущение, что я предаю вас, думая о нём!! Я сама себе не даю выбрать! Только начну прислушиваться, как голос папы рвёт перепонки «Ты – Акилова!!! Не смей забывать!!», а в груди шёпот Игната… - «Ты теперь Розанова! Теперь со мной…». И я больше не знаю, к кому идти, Давид! Я так сильно его ненавижу, но ещё больше люблю!!! – выдыхаю с болезненным стоном и начинаю просто-напросто скулить. В один момент все мои звуки резко обрываются, и я медленно поднимаю глаза, шокировано смотря на брата. Его грудная клетка ходит ходуном, а из горла тянется глухой отрывистый кашель. Приборы вокруг его постели включают сирену.
О Боже!!!
– Помогите!!! – истошно воплю на всю палату, подскакивая на ноги и не зная, что предпринять.
Я убила брата! Я. УБИЛА. БРАТА!!!
Дверь резко распахивается и влетает целая бригада врачей.
– Out!! (Вон!) – бросает мне одна из медсестёр, указывая на выход.
Киваю, у самой зуб на зуб не попадает. Перепугана до смерти. Выбегаю наружу, влетаю носом в грудь одного из охранников.
– Тихо, девочка. – обхватывает мои плечи. – Не впадай в истерику.
Хочу начать на него кричать. Прям громким, тяжёлым, отборным матом. Прям, чтоб лёгкие выхаркнуть от бешенства. Но натыкаюсь глазами на золотую цепочку у него на шее, похожую на ту, что носит мой муж… и весь драконий рёв рассеивается, так и не воплотившись в жизнь.
Удивляя мужчину до чёртиков,
– Бусинка… – звучит в голове ласковый шёпот и я замираю, приходя к осознанному выводу. Мир мне может принести только один человек.
– Всё нормально, Ия.
– появляется за спиной один из врачей.
– Можете не переживать. Это типичная реакция на вывод из комы. В любом месте может родиться импульс, к которому тот или иной орган ещё не готов. Если коротко, то происходит перегруз. Не бойтесь. Мы всё стабилизировали. Давид в норме, ему ничего не угрожает. Идём дальше, ждём его возвращения.
– Боже...
– сдуваюсь, как шарик. Такое пережить.
Замечаю, что всё ещё стою и обнимаю левого мужика.
– Простите...
– неудобно вышло.
– Ничего. Бывает.
– без каких-либо натянутостей.
Отхожу, киваю в знак благодарности и, держась за сердце, спускаюсь на улицу, в прогулочный двор.
Всё позади... всё устаканится и вернётся на свои места.
Давид проснётся, мама очухается от потрясений, я вернусь к Игнату.
Завтра. Уже завтра он приедет за мной и закроет от всего на свете. У нас всё наладится, я в это верю.
Кое-как дожидаюсь следующего дня. Проходит утро. Потом день. Следом уже вечер.
Но так никто и не приезжает.
ГЛАВА 29.
ИЯ.
Уже трое суток тянется моя изнурительная пытка. Я в неведении, я в смятении, я близка к агонии.
Где мой муж? Почему он не выходит на связь? И почему никто ничего о нём не знает?
Его помощник Антон сам носится по городу и ищет начальника. Его главный безопасник, что отсиживается в соседнем номере только и делает, что чешет затылок и разводит руками.
– Сигнал потерян, Ия Владленовна. Мои парни тоже не отвечают… ситуация нестандартная.
– Подготовьте мне самолёт! – устало вскидываю рукой и собираюсь покинуть обитель начальника охраны, как он выдаёт мне:
– Не могу. Я исполняю приказ. Вам нельзя покидать эту территорию, пока Игнат Демьянович лично вас не заберёт.
Очень медленно вгрызаюсь в мужчину властным взглядом:
– Кажется, вы меня не расслышали! Я сказала, подготовьте мне самолёт!!
– Я лишён таких полномочий. – хмурится.
– Уволен!! – повелительным тоном.
– На этот счёт у меня тоже есть поручения. Я подчиняюсь только вашему мужу.
– Ты что, дядя, себя неприкосновенным возомнил? – задвинув все свои манеры подальше, быкую, как самый типичный гопник.
– Я ж сейчас позвоню куда надо и тебя, с твоими ребятами, по чемоданам домой вернут!!
Не этому учил папа свою принцессу, но сам такими выпадами не брезговал. Беру пример, на эмоциях.
– Я лишь выполняю свою работу и соблюдаю все условия. – выстаивает передо мной громила.