Вне подозрений
Шрифт:
Тем не менее клуб дышал чувственностью, которая ударила Батлеру в голову. Женщины в масках, как было известно в Англии уже три сотни лет, пребывают в податливом настроении.
Стараясь не задеть танцоров и правый ряд столиков, Батлер сбросил шляпу и пальто.
«На мне розовая маска, а они будут искать черную. Где же найти партнершу для танца?.. О, благодетельное Провидение!»
За столиком в дальнем конце зала одиноко сидела женщина, чье лицо скрывала белая маска, а волосы были обмотаны белым шарфом наподобие чалмы. При тусклом свете было нелегко разглядеть, что ее черное бархатное платье с низким вырезом спереди старое и поношенное.
Батлер направился к ней, бросил пальто и шляпу под стол и отвесил театральный галльский поклон.
— Mademoiselle, — заговорил он по-французски, — je vous ai remarquee, votre beaut'e, c'est comme une fleur dans un puisard. Vous permettez? [24]
Без дальнейших церемоний он схватил ее за руку, поднял со стула и увлек в толпу танцующих.
«Где же Золотозубый?»
При этом Патрик Батлер не забывал о женщине, которую держал в объятиях.
— Ваша красота, — продолжал он на том же беглом французском, — сводит меня с ума. Ваша грудь обжигает. Ваше тело…
24
Мадемуазель, я заметил вас; ваша красота как цветок в помойной яме. Вы позволите? (фр.)
— Патрик, — неуверенно пробормотал голос Люсии Реншо, — не думаю, что это достаточно учтиво.
Батлер споткнулся и чуть не упал.
— Господи! Неужели вы…
— Конечно! — Голубые глаза разглядывали его сквозь прорези маски. — Разве вы не знали, кто я?
— Разумеется, нет! — Батлер поспешно ослабил хватку. — Прошу прощения! Я думал…
— О! — С минуту Люсия молчала, покуда играла музыка и лица-маски кривились в меняющемся свете. — Вы так обращаетесь с любой женщиной, — резко осведомилась она, — которую считаете… не слишком респектабельной?
— Откровенно говоря, да.
В голубых глазах мелькнул гнев, но их выражение тут же изменилось.
— Одно и то же по-французски звучит совсем не так, как по-английски, верно? — равнодушным тоном промолвила Люсия. — И даже если вы хотели сказать мне все это по…
В этот момент в дверном проеме появился Золотозубый с полудюжиной свирепых дружков.
Это был тот же проем, через который вошел Батлер, хотя теперь он и Люсия находились в дальнем конце зала. Однако Батлера встревожило то, что Золотозубый возник в абсолютно новом обличье.
Конечно, было невозможно не узнать костлявую физиономию с блуждающей усмешкой. Но козырек исчез, и теперь на нем был вечерний костюм, хотя и грязноватый.
А самое главное — больше не было золотых зубов.
Луч прожектора, превратившись из фиолетового в желтый, хорошо освещал лицо вошедшего. На нем играла улыбка, приличествующая хозяину заведения, каковым он, вероятно, и являлся, а передние зубы были самыми обыкновенными.
Ни он, ни его спутники не двигались с места. Их глаза медленно и тщательно обшаривали помещение. В руках они держали картофелины, нашпигованные бритвенными лезвиями, Батлер подумал о лице Люсии и инстинктивно вновь прижал ее к себе.
— Так-то лучше, — пробормотала Люсия тем же небрежным тоном. — Как я только что сказала…
— Люсия! — резко прервал ее Батлер. — Почему вы хотели прийти в этот клуб?
— Но я же говорила вам! Иногда мне просто хочется отправиться в какое-нибудь местечко с дурной репутацией. Не для того, чтобы заниматься чем-то недостойным, — поспешно добавила она, — а просто поглазеть на происходящее там. Думаю, многие женщины так делают. Но здесь ужасно скучно, не так ли?
— Да, — согласился Батлер, не сводя глаз с Золотозубого, который теперь бродил среди танцующих, словно гостеприимный хозяин, окидывая взглядом каждого по очереди.
— Почему вы не сказали мне, — прошептал Батлер, — что вход сюда не через бильярдную?
Глаза Люсии расширились под маской.
— Но вы ведь не вошли… Господи! Здесь два входа, и оба не через бильярдную!
— Два входа? Где?
— Один вон там. — Люсия кивнула в сторону охраняемой двери, которую Батлер знал слишком хорошо. — Там лестница, которая спускается в коридор.
— Да, я видел. А где другой?
— Он выглядит так же, только…
Она снова кивнула. Второй дверной проем находился в той же стене, но в противоположном конце. Батлер четко видел две лестницы, спускающиеся параллельно, но разделенные двадцатью футами стены и оркестровой эстрады. Все охранники сосредоточились у первого проема.
— Люсия, кто обычно дежурит у второй двери? — шепотом осведомился Батлер. — Еще один кассир с испанской внешностью?
— Да. Его видно отсюда. Вот он.
— Ради бога, не указывайте пальцем!
Он ощутил внезапно охватившую женщину нервную дрожь.
— Что не так, Пэт?
— Ничего. Просто следуйте за мной.
Золотозубый медленно направился к ним.
Батлер не стал поворачивать партнершу и двигаться в противоположную сторону, зная, что Золотозубый и его помощники ожидают именно признаков паники. Напротив, он повел Люсию прямо к Золотозубому.
«Нам не выбраться через вторую дверь. Мне одному это, возможно, удалось бы, но не с Люсией. Эти головорезы успеют нас перехватить. Нужно перехитрить их…»
Шагнув вместе с партнершей в сторону, Батлер склонился к уху мужчины в черной маске.
— Копы, — пробормотал он, слегка кивнув в сторону мужчин в первом дверном проеме. — Лучше сматывайтесь!
Ничего не произошло. Черная маска всего лишь уставилась на него и проплыла мимо. Батлер и не рассчитывал, что мужчина сразу же устремится ко второй двери. Но семя было посеяно в месте, полном людей с нечистой совестью. Известие должно было быстро распространиться…
— Копы, — обронил Батлер, глядя на другого танцующего, снова указав на первую дверь. — Смывайтесь!
Теперь Золотозубый находился в десяти футах от них.
«Бам!» — зазвенели тарелки на эстраде. Четверо музыкантов заиграли знаменитую песню, чей тяжеловесный ритм бил по нервам и обострял чувства. Пианист, склонившись к микрофону, запел елейным голосом:
Через дым и пламяЯ иду к тебе…Это словно сблизило танцоров. Мужчина и его партнерша — девушка лет шестнадцати — начали с жаром целоваться. Но шепот о полицейских крался по залу, как шарканье ног.