Вне поля зрения
Шрифт:
— Хилмер Кенти. Неужели ты помнишь всех этих ребят? Твои сверстники носились по пляжу, а ты смотрела бокс по телевизору.
— Но иногда смотрела и мыльные оперы. «Больницу», например. Чуть не стала после этого медсестрой.
— Чем сегодня будешь заниматься?
— Ничем. Посмотрю телевизор, если будут показывать что-нибудь интересное.
— По понедельникам всегда идет Пуаро, потом мисс Марпл. В «Кронк» не пойдешь?
— Может, загляну. Разведую там обстановку.
— Настоящим боксерам будет не до тебя — после тренировки они едва живы. А еще там будут другие ребята, которые захотят, чтобы ты сочла их боксерами. Они сразу начнут
— Завтра позвоню, скажу, что удалось сделать.
— Совсем забыл спросить — как там у тебя погода?
— Было время, — сказал Морис, — когда здесь стоял золотистый «мерседес», на номере которого было написано «УБИЙЦА». Это означало, что в зале занимается Томми Хернс. От одного вида этой машины кровь быстрее бежала по жилам.
Глен сказал, что он ожидал увидеть рядом с залом толпу спортсменов, бегающих вокруг, отжимающихся и так далее. А здесь, черт, такое унылое место, и ветер разносит мусор по улицам… На что этот пижон Морис в дурацком сиреневом платке и куртке с такими широченными плечами, что в нее влез бы даже Белый Бой, заявил, что на улице заниматься слишком холодно. Бой, в шерстяной рубашке навыпуск поверх футболки, догнал их уже у дверей центра «Кронк». Это было двухэтажное кирпичное здание, которое почему-то напомнило Глену библиотеку — заброшенную и никому не нужную в таком бедном районе города. Улицы были беспорядочно застроены стандартными домами на две семьи, перед которыми, перегораживая и без того узкие улицы, торчали обшарпанные машины. Войдя в зал, они записали в журнале свои имена, время и пометили в последней графе: «занятия боксом». Глен услышал детские голоса, удары баскетбольного мяча об деревянный пол, доносящиеся из спортивного зала, а потом они спустились по лестнице в подвал и наконец подошли к заветной двери, верхняя часть которой была выкрашена в ярко-желтый цвет, а нижняя — в красный. На желтом фоне красовалось: «КРОНК БОКС», а алый цвет сообщал, что «ЭТА ДВЕРЬ ВЕДЕТ К БОЛИ И СЛАВЕ».
— Скорее к боли, — заметил Морис и подождал, пока Белый Бой протиснется к двери и откроет ее для них. — Чувствуешь, как здесь жарко? — спросил он Глена, входя в зал. — Жар бьет прямо в морду.
Он сбросил куртку и остался в черной шелковой рубашке и клетчатых серо-коричневых брюках.
— А воняет несильно, хотя все потеют. Посиди здесь, на скамейке. Я подойду через пару минут.
Скамейки, похожие на парковые, стояли вдоль стены напротив огромного ринга, занимающего большую часть спортивного зала. Четыре молодых парня, трое чернокожих и один, смахивающий на араба, прыгали по рингу, вели бой с тенью, пригибались, уклонялись и наносили удары невидимому противнику обмотанными лентой руками. Глен заметил грушу, фотографии боксеров на стенах, плакат «ВКЛЮЧИ МОТОР» и еще один, гласивший: «ЧЕМ БОЛЬШЕ НАГРАДА, ТЕМ ВЫШЕ ПОТЕРИ». Он подумал, что плакат стоило бы переписать, начать с «ЧЕМ ВЫШЕ ПОТЕРИ…». Слева от ринга расположились тренажеры, висели груши, стоял массажный стол и валялись яркие спортивные сумки. Старые чернокожие тренеры в желтых футболках с красными надписями «КРОНК» переговаривались с боксерами и следили за прыгающими на ринге ребятами. Рядом с тренерами паслись Морис и Белый Бой.
Глен достал из кармана рубашки сигарету и уставился еще на один плакат: «НЕТ БОЛИ — НЕТ ПОБЕДЫ». Ни хрена себе. Он вытащил зажигалку, сунул сигарету в рот, но сразу с другого конца зала, от самой двери, подошел один из тренеров — огромный грузный мужик, — покачал головой и показал рукой на надпись «НЕ КУРИТЬ». Глен распахнул плащ и опустил голову, чтобы без рук, одними губами засунуть сигарету обратно в пачку. А когда он снова поднял глаза, то увидел двух белых парней в длинных пальто. Парни направлялись прямо к нему.
Господи, Джек Фоули и Бадди…
— Эй, Жеребчик, — поприветствовал его Бадди. — Как дела?
Фоули ничего не сказал, но как-то странно, как-то ласково посмотрел ему в глаза. Такое впечатление, они вовсе не злились на него, правда, сели по бокам, да так близко, что у Глена было всего несколько секунд, чтобы очнуться от изумления и попробовать прийти в себя.
— Черт возьми! Что вы здесь делаете?
Прозвучало неплохо. Удивленно, но не слишком, как будто на самом деле он очень рад их видеть.
— А разве ты нас не ждал? — спросил Фоули.
— Послушайте, — взмолился Глен. — Я все объясню.
Сидеть и смотреть на ринг, на котором осталось всего два боксера, было как-то глупо.
— Девка, что вы подцепили, оказалась федеральным судебным исполнителем, можете себе представить? — Он повернулся направо к Фоули, потом налево к Бадди, который встал, снял пальто и снова сел. — Она знала меня еще по тому дерьмовому делу с наркотиками. Возила в суд, дважды. Знаете, что она сказала, когда мы сидели в машине на той автостраде? «Я никогда не забываю людей, на которых мне хоть раз приходилось надевать наручники и кандалы».
— Правда? — не поверил Фоули. — Она так сказала?
Глен повернулся к Фоули, который смотрел на него по-прежнему ласково и почти улыбался.
— А еще спросила, есть ли у меня оружие.
Намек на улыбку стал еще более очевидным, как будто Фоули находил услышанное смешным.
— Она приказала мне уехать, бросить вас на дороге, или, мол, посадит меня в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
— Что произошло потом? — уточнил Фоули.
— Я уехал. А как бы ты поступил?
Фоули промолчал, сейчас его лицо ничего не выражало. Глен повернулся к рингу, на котором двое парней занимались спаррингом, танцевали друг напротив друга, уклонялись от ударов, молотили друг друга по перчаткам.
— Ну а потом что случилось?
— Она приказала мне съехать с автострады, наверное, чтобы арестовать меня. Большое спасибо. Я вжал педаль в пол. Она бросилась на меня, попыталась схватить руль, тогда мы слетели с дороги и врезались в опору моста.
— А дальше что ты сделал?
— Выбрался из машины и удрал.
— Она пыталась тебя остановить?
— Она вырубилась.
— А как ты понял, что она не умерла?
— Еще дышала.
— Но рана могла быть серьезной.
— А что я должен был сделать? За помощью сбегать? Арестовала бы сразу же, как только очнулась бы. Я несся как ветер. Потом угнал машину, приехал в Орландо и смешался с толпой в «Дисней-парке». Так и прятался, пока не придумал, как поступить дальше.
— С Микки-Маусом прятался?