Вне правил
Шрифт:
Покопавшись в пачке снимков, Риардон вытаскивает еще один. Те же тела, только теперь они окровавленными лицами вверх. В кадр рядом со стариной Крепышом попал черный ботинок полицейского. У обоих бандитов от уха до уха разрезано горло.
– Каждому всадили по две пули в затылок. А потом вспороли горло. Чистая работа – никаких отпечатков, ничего ни для баллистиков, ни для судмедэкспертов. Похоже на разборку банд, так что общество стало только чище. Улавливаешь мою мысль?
К горлу подкатывает тошнота. Меня вот-вот вырвет, и голова кружится,
– И какое отношение все это имеет ко мне, Риардон? Думаешь, это я убрал этих ребят за наезд в суде?
– Я пока не знаю, что думать, но у меня в морге трупы этих бойскаутов, и никто ничего не знает. А ты был последним, с кем они повздорили. Тебе, похоже, вообще нравится иметь дело со всяким сбродом. Кто знает, может, у тебя там есть друзья. Одно ведет к другому.
– Ты и сам в это не веришь, Риардон. Вилами на воде писано. Лучше поищи другого подозреваемого и не теряй на меня время. Я не убийца. Я только защищаю убийц.
– По мне, это одно и то же. Я продолжу копать.
Он уходит, а я направляюсь в туалет. Запираю дверь кабинки, сажусь на крышку унитаза и спрашиваю себя, не снится ли мне все это.
18
Мы останавливаемся у закусочной для автомобилистов, где еду подают прямо в машину, и заказываем молоденькой официантке на роликах пару бутылок газировки. Есть мы не хотим. Она приносит заказ, и Напарник вручную поднимает стекло. Потом делает большой глоток и говорит, глядя перед собой:
– Нет, Босс. Я выразился очень четко. Припугнуть, но не трогать. Никаких физических страданий.
– Они и не страдали, – возражаю я.
– Босс, ты должен понимать, как там делаются дела. Допустим, Мигель со своими ребятами выслеживают Крепыша и Стилета и провоцируют ссору. Они угрожают, но на нашу парочку эти угрозы не действуют. Черт, да они сами занимались этим три десятка лет. Им не нравится, что кто-то пытается им указывать, и они этого не скрывают. Мигелю нельзя терять лицо. Слово за слово, новые угрозы, оскорбления, а потом все выходит из-под контроля. Завязывается драка, а там кто-то вытаскивает пистолет или нож.
– Я хочу, чтобы ты поговорил с Мигелем.
– Зачем? Он же все равно не признается. Ни за что в жизни.
Я сильно дую в соломинку, и жидкость пузырится, поднимаясь до горлышка бутылки. Помолчав, я говорю:
– Мы предполагаем, что это Мигель. Но можем ошибаться. Крепыш со Стилетом всю свою жизнь занимались разборками, а теперь могли просто наехать не на того парня, за что и поплатились.
Напарник кивает и с сомнением произносит:
– Может, и так.
19
В тридцать семь минут четвертого я лежу с открытыми глазами. Мой мобильник звонит. Медленно беру его в руки. Абонент неизвестен. Самый неприятный вариант. Я неохотно
– Слушаю.
– Это Радд? – звучит вопрос.
Я сразу узнаю голос.
– Да. А с кем я разговариваю?
– Со своим старым клиентом Свэнгером. Арчем Свэнгером.
– А я надеялся, что больше никогда тебя не услышу.
– Я тоже не сильно скучал, но надо перетереть одну тему. Поскольку верить тебе нельзя, раз ты запросто закладываешь своих клиентов, думаю, что твой телефон на прослушке и копы в курсе всех твоих разговоров.
– Нет.
– Ты врешь, Радд.
– Ладно, тогда повесь трубку и больше мне не звони.
– Все не так просто. Есть тема. Девушка жива, Радд, и сейчас происходят нехорошие вещи.
– Меня это не волнует.
– На углу Престона и Пятнадцатой есть круглосуточная аптека с кафетерием. Купи там мороженое. За баллончиком пены для бритья «Жиллетт» лежит маленький черный телефон с предоплаченной симкой. Возьми его, но не попадись на магазинной краже. Набери номер на экране. Это мой номер. Я буду ждать тридцать минут, а потом уезжаю из Города. Ты все понял, Радд?
– Нет, на этот раз я ни в какие игры больше не играю, Свэнгер.
– Девушка жива, Радд, и ты можешь ее вернуть, как вернул сына, и опять станешь настоящим героем. Если нет, то через год ее не будет в живых. И все из-за тебя, приятель.
– А почему я должен тебе верить, Свэнгер?
– Потому что я знаю правду. Я не всегда могу ее говорить, но знаю, что происходит с дочкой Кемпа. Приятного мало. Ну же, Радд, не дрейфь. Не звони своему головорезу и не приезжай на дурацком арендованном фургоне. Я прямо удивляюсь: что ты за адвокат?
Он вешает трубку, а я ложусь на спину и смотрю в потолок. Если Арч Свэнгер в бегах, а я знаю наверняка, что это так, потому что в списке разыскиваемых он числится первым номером, а Линк Скэнлон вторым, то откуда ему известно, что в последние дни я разъезжаю по городу в арендованном фургоне? И как он мог купить и спрятать телефон?
Через двадцать минут я паркуюсь возле аптеки и жду, пока двое пьянчуг не отойдут от входной двери. Это неблагополучный район, и непонятно, почему такая известная сеть аптек выбрала именно это место для своей круглосуточной точки. Я вхожу: пусто, если не считать продавца, лениво листающего таблоид. Я нахожу пену для бритья и телефон, который быстро прячу в карман. Расплачиваюсь за пену, сажусь в машину и отъезжаю, по дороге набирая номер.
Свэнгер берет трубку сразу.
– Продолжай ехать до федеральной автострады, а потом по ней направляйся на север.
– Куда на север, Свэнгер?
– Ко мне. Я хочу посмотреть тебе в глаза и спросить, почему ты рассказал копам, где я закопал девушку.
– Может, я не захочу это обсуждать.
– Захочешь.
– Зачем ты соврал, Свэнгер?
– Хотел проверить, можно ли тебе доверять. Теперь я знаю, что нет. И хочу выяснить почему.
– А я хочу знать, почему ты не оставишь меня в покое.