Вне себя
Шрифт:
– Ни в коем случае! – отрезала Юстина. – Запомните, пожалуйста: никто не должен знать об этом случае! Если что-нибудь понадобится, я вам позвоню.
Алла Юрьевна вышла, снедаемая сомнениями. За ней направился Семёныч.
– А вас я попросила бы остаться, – сказала ему в спину Юстина. – Вы нам понадобитесь.
Массажист посмотрел на директоршу в коридоре, ждущую его на лестнице, нерешительно кхекнул:
– Мне надо… сдать дежурство… Минут через десять можно?
– Хорошо, жду вас через полчаса.
Семёныч вышел.
– Займите
Михаил и Коля, понимавшие свою начальницу с полуслова, щёлкнули каблуками, и она осталась одна, не считая лежащих Прохора – в спальне – и Саблина – на диване. Ей трудно было представить, где в настоящий момент находятся их «души», но Юстина верила, что всё закончится благополучно.
Судьба оставшихся предоставленными самим себе татуированных молодчиков, использованных Охотниками, её не волновала. Судя по их реакции (как доложил позже Михаил), они ничего не помнили и принялись отдыхать на свой лад, заливая себя алкоголем в ресторане.
Ждать своих пришлось долго.
Через полчаса пришёл Семёныч, однако нужда в его присутствии отпала, и Юстина отпустила его, предупредив, что может вызвать в любой момент.
Первым из формонавтов очнулся Данимир Саблин, полежал с открытыми глазами, глядя в потолок, рывком сел, помял лицо ладонями.
– Ух как здорово вернуться!
Юстина молча подала ему стакан с минералкой.
В спальне послышался шорох.
– Иди, – ткнул пальцем в открытую дверь Саблин.
Юстина прошла в спальню.
Прохор сидел на кровати и смущённо улыбался.
– Прошу прощения за надоедливость.
Юстина и ему подала заранее приготовленный стакан воды.
Он отпил половину, заметил входящего в комнату Саблина.
– Не будете возражать, если я схожу домой?
– В свой превалитет? – догадался Саблин.
– Узнаю, как там дела, чуток отдохну, поговорю с Даном…
– С моим «братцем».
– И вернусь. Может быть, ДД оставил нам какую-нибудь записку.
– Странно, что он не присоединился к нам, а ведь обещал. Часа тебе хватит?
– Думаю, хватит. Потом обсудим ситуацию все вместе.
– Отправляйся, будем ждать.
Прохор лёг, закрыл глаза. Эргион был у него, но он его на грудь класть не стал. Дыхание математика стало ровным и глубоким.
Саблин вышел в гостиную.
– Идём, поговорим.
Сели на диван.
– У нас всё получилось. Я теперь наполовину Охотник. – Данимир заметил недоверие на лице девушки, усмехнулся. – Пришлось просмотреть изнутри всю базу данных Охотников, чтобы свободно ориентироваться в реалиях Бездн. Оказывается, вся эта вшивая братия настолько уверовала в свою недоступность и безопасность, что не создала систему идентификации прибывающих посланцев. Нас она пропустила в Пункт пограничного контроля без проверки. Мы, естественно, «надели» хранившиеся там тела, – Охотники вживую похожи на земных ящеров-варанов с острова Комодо, – нашли на складе эргионы и пришли к местному
Юстина поморщилась.
– И вы…
– И мы сделали его! – Саблин допил воду, закончил рассказ. – Теперь мы знаем, где именно сидит в плену твой Прохор: в девятьсот девяносто девятом превалитете.
– Почему он не может вернуться?
– Потому что Узилище – так называют эту странную тюрьму – заблокировано. Мало того, оно представляет собой мозг.
– Что?!
– Человеческий мозг. И мозг этот принадлежит «родичу» Прохора-999. Кстати, там его зовут Прохориилом. По фамилии Смирдающий. – Саблин хихикнул. – Представляешь?
– Нет… Смир… дающий…
– Ну, смир или мир, главное – дающий. Так его там назвали. Не это главное. Нам теперь надо думать, как выковырнуть Прохора оттуда.
– Выковырнуть?
– Образно говоря – да, именно выковырнуть. Не представляю, как это можно сделать. А доставать его придётся, иначе…
– Что? – проговорила Юстина одними губами.
– Прохор как личность… – Саблин помолчал, – исчезнет.
Чтобы не оставлять лежащих без сознания друзей, ужин заказали в номер.
Саблин сходил к сестре в её апартаменты, чтобы объяснить ей странности происходящего, и вернулся удовлетворённо-спокойным.
– Нормально, Алла человек сообразительный, всё поняла.
Юстина кивнула на стол, где были расставлены тарелки, судки и чашки с заказом.
– Ешь, я выбрала речную форель с пророщенной пшеницей и овощные блины.
– Спасибо, это вкусно.
Поели, взялись за чай. А спустя несколько минут спокойной трапезы началось движение, ждать которого становилось уже невмоготу.
Сначала ожил Прохор.
Он выскочил из спальни, как чёртик из коробки, оглядел застывших с чашками в руках друзей, вскинул сжатый кулак:
– Пахнет не хуже, чем в ресторане. Можно сказать, я от этого и очнулся.
– Можем заказать и тебе.
Раздался стук в дверь.
– Вы кого-то ждёте? – хитро прищурился Прохор.
Саблин молча открыл дверь в номер.
На него из коридора смотрел Семёныч, переодетый в другой – вельветовый – костюм.
– Вы кого-то ждёте? – спросил он с той же интонацией, с какой только что говорил Прохор.
– Это пароль, – засмеялся Прохор.
– Проходи, – отступил Саблин, оглядываясь на Юстину. – Это мой «братец» из второго числомира.
– Я поняла.
– Какой ты догадостный, – усмехнулся массажист, проходя в номер, – аж оторопь берёт.
– Объясните, – потребовала Юстина, – вы же можете переходить из головы в голову только по трансперсональной связи, по родственной линии.
– Я запомнил ауру Семёныча, – с уважением посмотрел на неё Семёныч, – и могу теперь заходить к нему «в гости», как к себе домой. Кстати, и в башку того урода с ирокезом, которым управлял Охотник. Он тоже, – кивнул Семёныч на Прохора.