Вне времени

Ахадов Эльдар Алихасович

– Значит, дети все-таки у тебя.

– Не твое дело! Нет у меня никого, - провизжала хозяйка норы, злясь на то, что действительно проговорилась.

– Халей, зачем тебе чужие дети?

– Они теперь мои, никому не отдам!

– Научишь их воровать яйца у чаек?

– Оставь меня в покое! С вами человек! Уберите отсюда человека. Люди хуже чаек!!! Когда приходят люди, жизни сихиртя наступает конец.

Джеликтукон, конечно, ничего не понимал в языке маленького народца, но всё-таки догадался, что дети живы, и что они в норе. Он долго ждать не умел и

поэтому начал делать в мокром песке подкоп в нору с другой стороны.

Но старушку Халей на мякине не проведёшь. Настоящая ведьма. Она произнесла заклятье на языке столь древнем, что даже молодые сихиртя Нигях и Тадым ничего не поняли. Когда нора была разрыта… в ней никого не оказалось.

– Зачем они сюда побежали? – сокрушался Джеликтукон.

– У Халей никогда не было своих детей-сихиртя, поэтому она и занялась колдовством, ушла из племени, одичала, питалась птичьими яйцами, быстро состарилась, - печально произнес Тадым.

Тадым говорил правду. Когда возле «Шестых песков» появились дети, они выглядели очень испуганными, младшая девочка хныкала и просила есть. Тут появилась старушка Халей ростом с детскую куклу, которая умеет ещё и разговаривать, и даже двигаться умеет. Халей прикинулась доброй говорящей игрушкой. Она успокоила детей и пригласила их в свою нору погреться и отведать свежих деликатесных яичек.

Нора у Халей волшебная, слушается хозяйку, кого не надо – не пускает, а кого надо – не выпускает. Чаек Халей нисколько не боялась. А вот сородичей да ещё с иноземцем – опасалась всерьез. И не зря.

На свете всё живое, ничего просто так не бывает. Когда Джеликтукон попытался ради спасения детишек разрыть нору, он тем самым убил её. Разрытая нора – мертвая нора. Чайки торжествовали. За считанные минуты они добили нору и развеяли её песок по ветру. Слишком долго она не пускала их внутрь, защищая свою хозяйку, пряча краденые яйца – смысл их крылатой морской жизни.

Где же теперь дети? Куда спрятала их старая Халей, ведь у неё теперь нет своей норы?

Шаг 10

Тем временем в Ариведерчи до самого рассвета проходило бурное собрание, обсуждавшее создавшуюся ситуацию. Каждый предлагал своё. Одни считали, что нужно немедленно бежать расклеивать по всем окрестным деревням и селам объявления о пропаже детей. Другие настаивали на продолжении поисков. Третьи надеялись, что власти помогут найти. Только родители никого не слушали. Мама просто безутешно плакала на кухне. А отец детей то утешал её, то порывался куда-то идти, то просто бродил по дому, словно сам потерялся.

Дзелинда держалась, как могла. Но и ей было очень тяжко. Она понимала, что её любимый, по-видимому, исчез вместе с детьми…

Вдруг послышался ужасный грохот. Крыша дома проломилась. Раздалось истошное жалобное ржание. Оказывается, ветер окончательно прекратился, и лошадь Пржевальского, парившая весь день неподалеку от хозяина, сдулась, стала похожа на сморщенный шарик. И потому, увы, она больше не могла держаться в воздухе. Лошадь рухнула на крышу злополучного дома и, чуть не плача от страха, ввалилась в гостиную.

Все, кроме Антона Макаровича Пржевальского, были просто поражены этим событием. И только хозяин лошади не повел и бровью. Он понимал, что лошади людей не предают и не бросают.

Тут же с инициативой выступил некто Хальмер-Ю (он же – профессор неизвестных наук Настарбинский Григорий Потапович, сибирский учёный, как все, конечно, помнят ). Удивительно его спокойствие и самообладание, особенно, если знать, что среди пропавших – его родной сын Джеликтукон (между прочим, он же - Дима Хорьков, а для некоторых девушек и просто Хорик)!

– Друзья! Сочувственные разговоры – это хорошо, но хочу вам заметить, что можно было бы кроме того и делать что-нибудь. Вы посмотрите: сколько нас здесь! Целая толпа. Натоптали, крышу проломили, в комнатах – насорили, во дворе всё перевернули… Давайте-ка, приберем за собой хотя бы.

Охваченные приступом совести и энтузиазма люди начали уборку.. Ариведерчевцы – большие молодцы, так дружно и быстро управлялись, словно и не село, а семья одна. В комнатах прибрали, крышу починили играючи, и в саду за деревьями поухаживали, в огород перебрались. Батюшки мои! А это ещё что такое?

В самом конце огорода справа возвышалась невесть откуда взявшаяся гора песка, а рядом с ней несколько раздраженных косоедовских мужиков. Гора разрасталась буквально на глазах. Позади неё тянулся шлейф песка и пыли начинающийся от соседней Косоедовки.

– Ну, что, соседушки! Воруем песочек-то, а? И кто платить-то будет за эту безобразию? – возмущались косоедовцы.

Позвали Пржевальского разбираться. На него косоедовские почему-то шибко надеялись: человек чужой, незаинтересованный как бы. Лошадь сама пришла. Настарбинский прибежал. В общем, весь народ собрался, все диву даются: откуда взялось такое на их головы?

Дело в том, что самый лучший чистый песок во всей округе был на речке Косоедке. И тамошние мужики всегда при случае им приторговывали. А тут – такой грабёж среди бела дня! Песок сам начал подниматься в воздух и целенаправленной струёй переселяться в Ариведерчи.

Обнаружили утечку косоедовские ещё с ночи, а к утру уже точно знали, куда переселяются их законные заработки.

– Убыток-то какой, а! – сморкаясь в платочки, жаловались они Антону Макаровичу. – Вы, барин, человек интеллигентный, умный, про конец света всё знаете. Купите у нас песочек-то, а? А потом этим оброк назначите, оберете их, чтоб неповадно было. В накладе не останетесь. Эвон сколь песочку прибыло. Сгодится же куда-нибудь.

Пожарский всему верил, собрался уже кошелёк доставать, но тут вмешался Григорий Потапович.

– А тут никто не просил никакого песка. Забирайте его себе. Он же сам прилетел. Никого об этом не спрашивал.

– Неправда! Спрашивали его ваши.

– Кто?

– Вот этот…

И тут один косоедовский мужичонка указывает пальчиком на отца пропавших малышей.

– Так я всего одно ведро просил! Для дочурки младшей. Она очень хотела поиграть в песочек. Бедная моя девочка… Что ж вам: и ведра теперь жалко?