Вне закона
Шрифт:
— Твоя взяла!
— Подними руки и иди вон в тот угол. И держись подальше от окна! — приказал Ларри.
Держа карабин под мышкой, точно так же, как шериф в момент его ареста, Линмаус левой рукой захлопнул за собой дверь и, подталкивая надзирателя стволом карабина, повел его в угол.
Охранник, водя по комнате глазами, не знал, что предпринять. Карабин в руках бандита не оставлял ему никакого шанса на успех.
— Как же тебе удалось выбраться из камеры, Линмаус? — удивленно спросил надзиратель. — На ней же стальная решетка!
Ларри вспомнил
— Стальная решетка невиновным людям не помеха, — хмыкнул он.
— Да пошли они к черту! — выругался охранник. — Скажи мне правду. Все равно через минуту после твоего ухода я и сам пойму.
— Прутки я перегрыз зубами. Видишь, они у меня с алмазной гранью. — И в подтверждение своих слов Ларри широко улыбнулся, показывая белые зубы. Затем надежно обезопасил озадаченного надзирателя. Сделано это было с помощью пары наручников, которые висели на стене. После этого приступил к поиску.
Часть его вещей находилась на виду — котомка валялась в углу, шляпа висела на гвозде, вбитом в стену. В верхнем ящике стола он нашел остальное: оружие и кобуры с портупеей. Вернув все у него отобранное, Ларри почувствовал себя более уверенно.
— Да, — произнес охранник, который, казалось, уже не испытывал ненависти к заключенному, — итак, ты смываешься. Кому-кому, а нам следовало бы знать, что такого, как ты, нельзя держать в нашей провинциальной тюрьме. Теперь ты снова как орел готов расправить крылья! — Надзиратель кивком указал на револьвер, который Ларри в тот момент вставлял в кобуру. — К рассвету будешь уже далеко, Линмаус. Или немного задержишься, чтобы отыскать свою лошадь?
— А она все еще в конюшне гостиницы? — поинтересовался Ларри.
Охранник пожал плечами и уже с другой интонацией в голосе ответил:
— А почему ты не должен вернуть ее назад? Она же твоя. Да и смотреться под другим седоком она не будет. Нет, Линмаус, там, где ты оставил свою Фортуну, ее уже нет.
— Кто ее забрал?
— А ты как думаешь?
— Шериф, наверное?
— Точно. Она уже трижды его с себя сбрасывала. Поэтому в тюрьме он этим вечером и не появился. Только поэтому, — улыбаясь, с притворным сожалением в голосе произнес надзиратель.
— И где он держит мою лошадь?
— В конюшне за своим домом. В деревянной пристройке. Хорошо еще, что шериф создал ей наилучшие условия содержания.
— А почему он забрал мою лошадь себе? Какое у него на это право?
— Не знаю, но он будет держать твою Фортуну, пока ее не продадут с аукциона. А кто будет протестовать? Таких дураков нет. Знаешь, завладев Фортуной, шериф обрадовался, как ребенок новой игрушке. Говорит, на ней любой дурак сможет выиграть скачки. А еще говорит, сев на Фортуну, почувствовал себя парящим над горами орлом. По сравнению с ней другие лошади больше чем на чаек, летающих над водой в поисках рыбы, не тянут.
Линмаус презрительно фыркнул:
— До моей Фортуны он еще не дорос! Ему подойдет лошадь и попроще, а ее я себе верну. Сможешь мне ответить
— А почему бы нет? — пожал плечами охранник. — Теперь все равно. После твоего побега в этом городке мне делать будет нечего. Для жителей Крукт-Хорна я стану символом несчастья. Так почему бы мне не поделиться с тобой тем, что знаю?
— Тогда ответь, куда делись брат и сестра Дэниельс? Вернулись к себе в Джексон-Форд?
— Вернулись домой? Да зачем? Ведь Лью еще месяц не сможет ездить верхом на лошади. Нет, Черри и Том еще здесь.
— Тогда где они?
— Зачем тебе знать? Ты определенно что-то задумал.
— Я не собираюсь причинять им зла. Просто интересно.
— Об их местонахождении знают только пятеро, и я один из них, — с гордостью сообщил надзиратель. — Дело в том, что, окажись в суде, они бы неправильно себя повели. Так что шериф решил от них избавиться.
— Что значит — избавиться? Что ты мелешь?
— Говорю то, что есть. Знаешь, Цыпленок Энтони не слишком силен в юриспруденции и не очень-то следует букве закона. Он привык реально смотреть на вещи. Поймав человека, которого считает преступником, шериф делает все, чтобы того осудили. Если бы Дэниельсы появились в суде и отказались от иска, то твое дело закрыли бы, а тебя — отпустили. Вот Цыпленок и подговорил нескольких парней задержать их и поместить в доме на окраине Крукт-Хорна.
— Однако странный у вас шериф, — с горечью отметил Линмаус.
— Ну, возможно, он и неправильно поступил, но это случается с ним нечасто. Энтони всегда делает то, что считает нужным. Такой уж он человек!
— Ну, наконец мне все стало ясно. Шериф из тех, кто готов стереть в порошок любого, кто с ним не согласен.
— Может быть, и так, но во многом Цыпленок прав. Ну, возможно, в случае с тобой поступил предвзято…
— А теперь скажи, где держат Дэниельсов?
— У Тома Кинга. Знаешь этот дом?
— У старой мельницы?
— Точно.
— И сколько же человек к ним приставили?
— Э-э! — воскликнул надзиратель. — Да ты никак задумал штурмовать этот дом?
— Я этого не сказал.
— Что-то я разоткровенничался, — вдруг спохватился охранник. — Все, больше ничего не скажу. А ты неужели такой дурак, что собрался разворошить это осиное гнездо? Там же… — Не закончив фразы, он прикусил губу, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Придется мне заткнуть тебе рот, — заявил Линмаус, вынимая из ящика чистый шейный платок. — Постараюсь, чтобы ты не задохнулся.
— Да, конечно, — кивнул надзиратель. — Вставь мне кляп. Правда, когда меня здесь найдут, все пожалеют, что я не задохся.
Он спокойно смотрел на Ларри, пока тот туго завязывал ему рот.
— Начнешь вопить, углы платка попадут в горло, тогда ты точно задохнешься, — предупредил Линмаус. — Так что сиди спокойно. А теперь, дружок, пока!
Ларри высунулся в окно, бросил вниз котомку, а затем прыгнул сам.
Глава 20
У СТАРОЙ МЕЛЬНИЦЫ