Вне закона
Шрифт:
— Присядьте, я сейчас.
Келп кивнул, и она скрылась в туалете, захлопнув за собой дверь. Келп прошел к диораме торнадо и заметил среди нагромождения буклетов и проспектов бронзовую табличку с надписью «ДЖАНЕТ ТУИЛЛИ».
Побродил по комнате, разглядывая постеры, обратил внимание, что ни в одном не предлагался тур по Геррере. Только один постер рекламировал Латинскую Америку, с изображениями роскошных практически обнаженных бразильянок. В туалете спустили воду, а через минуту в комнате появилась Джанет.
— Я же вам
— Я любовался постерами.
— Понятно. — Подойдя к столу, указала на стул: — Но теперь-то вы можете присесть.
Властная женщина. Они сели, и Джанет поинтересовалась:
— Так куда вы хотите поехать?
— Вот почему я и разглядывал постеры, — отозвался Келп.
Отметил, что солнцезащитные очки Джанет не сняла. Понял и причину: синева под левым глазом.
Она всматривалась в него сквозь очки.
— Не знаете, куда хотите поехать?
— Ну, не совсем.
На ее лице отразилось неодобрение.
— Обычно человек знает, зачем приходит в туристическое бюро.
— Видите ли, у меня проблема с часовыми поясами.
— Проблема?
— Смена часового пояса выбивает меня из колеи, — объяснил он. — Нарушает сон. Я не получаю удовольствия от поездки.
— Ваши биологические часы отказываются перестраиваться.
— Ну вот, вы знаете, о чем я толкую.
— Все об этом знают.
— Правда? Ну тогда вы понимаете, что меня тревожит. Я и моя жена, мы хотели поехать куда-нибудь, но остаться в том же часовом поясе.
— Канада, — предложила она.
— Мы были в Канаде. Очень милая страна. Но теперь нам хотелось испробовать другое направление.
Она кивнула.
— Хотите поехать во Флориду?
— Нет, в другую страну. Где другой язык, другие люди, другие обычаи.
— Тогда Рио. — Она указала на постер, которым только что восхищался Келп.
— Но это очень далеко. Слишком далеко. Может, что-нибудь поближе?
— В Мексике есть много…
— Мексика, — кивнул он. — Но ведь там полным-полно американцев? Нам бы хотелось что-нибудь не столь заезженное.
Десять минут она предлагала Аргентину, Белиз, Перу, Эквадор, страны Карибского бассейна, даже Колумбию, но ни разу не упомянула Герреру. Наконец он поднялся.
— Пожалуй, я еще раз переговорю с женой. Спасибо за интересные предложения.
— Поговорите, — голос звучал сурово, — но с тем, что вы хотите, лучше определяться до того, как приходите в туристическое бюро.
— Да, конечно, в следующий раз так и будет, — заверил он ее. — У вас есть визитная карточка?
— Конечно. — Карточку она нашла, но для этого ей пришлось сбросить половину бумаг со стола.
12
Ленч не заслуживал доброго слова. Выйдя из ресторана, Дортмундер и Келп обнаружили Куэрка, сидящего на ограждении террасы. Дортмундер рыгнул, прежде чем сказать:
— Посмотрите, кто тут сидит.
— Не ожидал встретить вас, — откликнулся
Внес свою лепту и Келп:
— Мы должны пожать друг другу руки, удивленные тем, что столь негаданно свиделись.
— Я хочу осмотреть типографию, — заявил Дортмундер после рукопожатий.
— Кое-что я могу вам показать, — ответил Куэрк. — Но не оборудование, установленное в зданиях. К нему управляющие относятся очень трепетно.
— Я лишь хочу получить общее впечатление, — заверил Дортмундер.
Они подошли к перекрестку, дождались зеленого света, пересекли проезжую часть, повернули налево, миновали итальянский ресторан (к сожалению, ленч там не подавали), зашагали вдоль деревьев. Сквозь зелень глаза Дортмундера иногда выхватывали серую краску звуконепроницаемой стены.
У щита, выставленного на границе участка, являющегося частной собственностью, они повернули направо, нарушив грозное предписание «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», и двинулись вдоль двухполосной асфальтированной дороги. По левую руку текла река, на противоположном берегу которой рос настоящий лес, а по правую — высаженный человеком.
Большой грузовик медленно проехал мимо них к выезду на шоссе, пыхтя, как астматик. Чернокожий усатый водитель в темно-синей (цвета спортивной формы нью-йоркской профессиональной бейсбольной команды «Янки») бейсболке и с наполовину выкуренной сигарой во рту помахал Куэрку, который ответил тем же, потом сказал:
— Он доставил в типографию бумагу. А я во второй половине дня должен развозить ее по территории. — Куэрк взглянул на часы. — Следовало начать три минуты назад.
— Задержись после работы, — предложил Дортмундер.
У ворот стало ясно, что лесной барьер очень узкий. Росли деревья где в два, где в три ряда, но сажали их не абы как, а смещая один ряд относительно другого, благодаря чему создавалась видимость густого леса. За деревьями высилась десятифутовая стена, выкрашенная нейтральной серой краской.
Миновав распахнутые металлические ворота того же цвета, что и стена, Дортмундер спросил:
— Когда типография не работает, их закрывают?
— Еще и запирают, — ответил Куэрк. — Но замки — по моей части, помните? С воротами я разберусь до того, как мы возьмем грузовик. Оставлю их закрытыми, но не запертыми.
И если кто-то случайно окажется на дороге, подумал Дортмундер, закрытые ворота не позволят ему увидеть горящий на территории типографии свет.
За воротами их глазам открылись несколько низких зданий с металлическими гофрированными стенами, выкрашенными в кремовый цвет. А может, это было одно здание, состоящее из нескольких блоков, окруженное асфальтированной дорогой, которая тянулась вдоль звукопоглощающей стены. Стена эта изнутри напоминала бесконечно длинную картонку для укладки яиц. Единственным высоким сооружением была серая металлическая водонапорная башня, расположенная в центре комплекса.