Вне закона
Шрифт:
Куэрк самодовольно улыбнулся.
— Я знаю, как сказать машине: «Прошлая партия была проверкой. А вот настоящие деньги». — Он повернулся к Дортмундеру: — Я также тот, кто занимается бумагой, проверяет ее расход, ведет учет. Теперь вы понимаете, какие у меня возможности.
— Настоящая бумага, настоящая машина, настоящие номера.
— Эта партия денег не будет проходить ни по каким документам, — ответил Куэрк. — Это не подделка, деньги будут настоящие, и они не будут украдены, потому что их как бы и не было.
Когда они возвращались по
— Знаешь, — заметил Дортмундер, посмотрев на Куэрка, — мне кажется, в этой истории не одна глава.
— Тебя интересует, что мы будем делать с деньгами после того, как напечатаем их?
— Мы же не сможем частями носить их в банк и каждый раз менять по сотне долларов.
— Нет. Полагаю, мы сможем поехать в эту страну и купить отель или что-то еще… — начал Келп.
— За наличные? — встрял Дортмундер.
— Именно. А потом продать за доллары. — Келп покачал головой. — Слишком сложно.
— У меня есть человек. — Куэрк повел плечами.
Дортмундер и Келп молчали, ожидая продолжения.
— Он из этой страны, она называется Геррера. Мелкий жулик.
— Откуда ты его знаешь?
— У меня есть подруга. Она занимается туризмом, часто там бывает и знает этого парня.
Дортмундер и Келп переглянулись через зеркало заднего вида, чего Куэрк, похоже, не заметил.
— Мы напечатаем деньги, из машины они уже выйдут в картонных коробках, затянутых металлической лентой. Коробки мы вывезем с территории типографии — я знаю, как это сделать — и отдадим этому парню, который даст нам по пятьдесят центов за доллар.
— Половину, — кивнул Келп. — И о какой сумме мы говорим?
— Самая удобная купюра для Родриго, так зовут моего парня, двадцать миллионов сиап.
— Двадцать миллионов? — переспросил Келп.
— И сколько это на наши деньги? — полюбопытствовал Дортмундер.
— Сто долларов. — Куэрк пожал плечами. — У них там проблемы с инфляцией. Но теперь они вроде бы взяли ее под контроль.
— Так о какой сумме идет речь? — повторил вопрос Келп.
— Сколько мы напечатаем? Сто миллиардов.
— Не долларов, — уточнил Дортмундер.
— Нет, сиап. Пять тысяч банкнот, каждая по двадцать миллионов сиап.
— И сколько это выходит по деньгам? — спросил Дортмундер.
— Пятьсот штук, — ответил Куэрк.
— Теперь я запутался, — вмешался Келп. — Пятьсот. Это уже в долларах?
— Пятьсот тысяч долларов, — кивнул Куэрк.
— И мы получаем половину. Двести пятьдесят тысяч. Сколько достанется Келпу и мне?
— Половина половины, — без запинки ответил Куэрк.
В этом числовом диапазоне Дортмундер мог считать в уме.
— Шестьдесят две тысячи пятьсот долларов на каждого.
— И небольшой отдых в горах, — добавил Келп.
— На следующей неделе, — вставил Куэрк.
Они посмотрели на него.
— На следующей?
— Ну, может, через неделю. Во всяком случае, когда типография остановится.
— Похоже,
6
— Мэй? — позвал Дортмундер и прислушался, застыв в дверях. Ему не ответили. — Еще не вернулась, — и прошел в квартиру. Келп и Куэрк последовали за ним.
— Уютно, — отметил Куэрк.
— Благодарю, — кивнул Дортмундер. — Гостиная здесь, по левую руку.
— Когда-то я жил в Нью-Йорке, — добавил Куэрк. — Давным-давно. Но сейчас такой ритм не по мне.
Они прошли в гостиную квартиры на Восточной Девятнадцатой улице, и Дортмундер оглядел просиженный диван, свое кресло с подставкой для ног перед ним, кресло Мэй с прожженной сигаретами обивкой (слава Богу, курить она бросила), телевизор, который вечно путал цвета, окно с видом на кирпичную стену, что находилась чуть дальше вытянутой руки, кофейный столик с кругами от различных жидкостей и царапинами на поверхности.
— А я вот живу. И ритм меня не беспокоит. Садитесь. Кто-нибудь хочет пива?
Пива захотели все, и Дортмундер, в роли хозяина, потопал на кухню. Когда возвращался в гостиную, расплескивая пиво на руки (взял три стакана, на один больше, чем мог донести), в другом конце коридора открылась дверь и вошла Мэй, одной рукой пытаясь вытащить ключ, второй держа большой пакет с продуктами. Высокая худая женщина с легкой проседью в волосах, она обычно подрабатывала кассиром в «Сэйфуэе», [7] если деньги, добытые Дортмундером, подходили к концу, и брала пакет продуктов в качестве премиальных. А что думали на этот счет владельцы «Сэйфуэя», ее не волновало.
7
«Сэйфуэй» — сеть кафе быстрого обслуживания.
— Черт, Мэй. — Дортмундер вновь плесканул пиво на пальцы. — Никак не могу тебе помочь.
— Ничего, справляюсь сама. — Она вытащила ключ, захлопнула дверь, сосчитала стаканы. — У нас гости.
— Энди и еще один парень. Заходи и поздоровайся.
— Только разберу пакет.
Когда Мэй проходила мимо двери в гостиную, оттуда донеся голос Келпа:
— Привет, Мэй.
Она кивнула, проскользнула мимо Дортмундера на кухню, а тот направился в гостиную, где оба мужчины стояли словно ранние гости на вечеринке.
Дортмундер раздал стаканы, вытер пальцы о рукава рубашки.
— Мэй придет через минуту. Поздороваться.
Келп поднял стакан:
— За преступление.
— Хороший тост, — кивнул Куэрк, и все выпили.
Вошла Мэй, со своим стаканом.
— Привет, Энди, — поздоровалась с Келпом.
— Мэй, это Кирби Куэрк, — представил ей Дортмундер второго гостя. — Может, присядем? Вы оба устраивайтесь на диване.
На лице Куэрка отразилось удивление.
— Ты хочешь, чтобы я рассказывал все при этой женщине?