Вне запретов
Шрифт:
Бейли выглядит смущенной и спешит присоединиться к Ванессе на заднем сиденье. Очевидно, она не упомянула, что я тоже в клубе, когда позвонила, чтобы брат их забрал.
— То же, что и твоя девушка, — невнятно произношу я. Я впервые замечаю свою собственную пьяную речь.
— Ты пьяна, — обвиняет он.
— Опять же, как и твоя девушка. Ты довольно наблюдательный, — насмехаюсь я.
— Как вы доберетесь домой? — Он адресует этот вопрос Джордан, которая буравит Грейсона взглядом с того момента, как он вышел на улицу.
—
Я оборвала ее. Да пошел он.
— А что, ты планируешь подвезти нас на одной машине со своей девушкой и своим прошлым сексом?
Замечаю, как у него подергивается челюсть, но он не поправляет меня насчет того, что Селеста — его девушка. Она крепко обнимает его.
— Пойдем, детка, — умоляет она.
— Ты слышал ее.
Именно тогда я вижу этот гребаный камень на ее безымянном пальце левой руки. Как, черт возьми, я пропустила это раньше?
— Это твое кольцо-о-о? — Мои слова едва связны, так как я заикаюсь.
Грейсон опускает взгляд на руку Селесты, как будто видит ее впервые, и закрывает глаза.
— От кого еще оно могло быть? — невнятно произносит Селеста.
— Шив… — пытается Грейсон.
— Пошел ты! И на случай, если тебе интересно, это не разрыв, это официальное расставание. Счастливой тебе жизни.
Джордан качает головой.
— Я рада, что чертово такси приехало. — Это были самые долгие четыре минуты, известные человеку. — Давай, Шив. Ты выше этого.
— Шив, — кричит Грейсон мне в спину, когда мы направляемся к машине.
Я отказываюсь оглядываться на него. Он принял решение за меня. Сегодня вечером я буду рыдать навзрыд, но завтра начнется выздоровление. Не ожидала, что все так закончится.
ГЛАВА 11
— …это просто еще одна грустная песня о любви, которая заставляет меня ломать голову как сумасшедшую… Думаю, я совсем растерзана, — пою я во всю мощь своих легких, сваливая все барахло, которое Грейсон покупал мне, в кучу посреди моей комнаты.
— Серьезно? Это то, что мы сейчас делаем?
Джордан стоит в дверях, слегка покачивая бедрами.
— Что? Моя версия Тони Брэкстон была слишком громкой?
— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты проигрываешь в голове это грустное дерьмо. Разве это полезно? — обвиняет она, входя в мою комнату.
— Начнем с того, что эта песня старая, но хорошая. Моя мама постоянно слушала эту песню.
— После расставания, верно?
— Ну, да. Но это придает сил. Ну… в некотором роде. Разве ты не видишь, что я очищаюсь, черт возьми? — спрашиваю я, указывая на груду одежды на полу.
— Ладно. Почему бы тебе не заняться мыловарением? Так мы обе сможем очиститься.
— Ты эгоистичная корова. Ты просто хочешь, чтобы я приготовила тебе немного мыла.
— Как ты можешь винить меня? Моя заначка вот-вот закончится. И это не просто эгоизм. Приготовление мыла — это твое любимое занятие и единственное, что тебя успокаивает.
Она права. Этому ремеслу я научилась у
— Посмотрим, — просто отвечаю я.
— Можем мы послушать что-нибудь другое, пожалуйста? У тебя эта песня на повторе последние двадцать минут.
Она садится на пол и роется в моей стопке. Я присоединяюсь к ней.
— Как скажешь.
Я ухмыляюсь, переключаясь на следующую песню в своем телефоне. Он подключен через Bluetooth к колонке, так что музыка наполняет комнату.
Подруга качает головой в такт инструментам струнного квартета Vitamin, пока не понимает, на какую песню я только что переключилась.
—…потому что я нашла мелодию, которая почему-то заставляет меня думать о тебе, когда я проигрываю ее на повторе, пока не засыпаю, — я подпеваю Arctic Monkeys песню «Хочу ли я знать?» невыносимо громко.
— Ты безнадежна, — говорит Джо без всякого веселья.
— Укуси меня. Позволь мне погоревать, женщина.
— Это так вредно для здоровья, — предупреждает она.
— …может быть, я слишком занята тем, что принадлежу тебе, чтобы влюбиться в кого-то другого, — громче пою я ей на ухо.
Подруга хватает меня, и мы обе покатываемся со смеху. Приятно выводить ее из себя. Будь она проклята за то, что не позволила мне погрязнуть в жалости к себе. Полагаю, таков был ее план с самого начала. Раздается звонок в дверь, и мы прекращаем наши шалости.
— Я никого не ждала, но это может быть Бейли. Продолжай заниматься саморазрушением. Я открою, — объявляет Джордан.
Я продолжаю свое отвратительное пение, и подруга воспринимает это как сигнал оставить меня в покое. Песня начинается сначала, и я подпеваю инструментам, когда в дверях появляется нежеланное лицо. Позади него с самодовольным выражением на лице стоит Джордан.
— Посмотри, кого ты вызвала в воображении, — насмехается она. — Я ухожу, Грейсон, но буду в соседней комнате. Не заставляй меня кастрировать тебя ножницами.
Грейсон даже не обращает на нее внимания. Он просто смотрит сквозь меня. Джордан указывает в сторону своей комнаты, прежде чем исчезнуть. Грейсон продолжает стоять с таким видом, словно с него стекает секс. Трикотажное поло облегает его рельефную грудь и пресс, а джинсы выглядят как вторая кожа — все очертания мышц выставлены напоказ. Он приподнимает бровь, глядя на меня, вероятно, догадываясь, что я пялюсь на него. Он — воплощение самых грязных фантазий. Я встряхиваю головой, словно по волшебству избавляясь от похоти. Этот мужчина больше не мой. Сейчас он наслаждается оргазмами с кое-кем другим. Моя киска оплакивает потерю, но черта два, если дам ему об этом знать. Я пытаюсь заставить эту сучку подчиниться. Но после трех сжатий моего влагалища пульсация только усиливается.