Вне зоны доступа
Шрифт:
— То есть твой репортаж почти готов? — уточнила я, с трудом заставив горло подчиниться.
— Да, остались кое-какие мелочи. Эй… Эй, ты чего?
— Ничего. Просто у тебя все меньше поводов торчать в нашей глуши. Сюжет готов, фото тоже…
— Эй-эй! Не будем торопиться с выводами. Я еще в глаза не видел отснятого материала.
Между ветвями деревьев показались огни моего дома. Данил вдруг остановился.
— Что такое?
— Твоя мать будет не слишком счастлива меня видеть.
— Ей придется смириться. Это
На звук открывшейся двери вышла мама. На удивление, она не стала кукситься на Данила или как-то иначе демонстрировать тому свое презрение. Лишь мазнула по нему равнодушным взглядом, тихо поздоровалась и снова скрылась за дверями гостевой. Я с шумом выдохнула.
— Твой отец тоже страдает, — зачем-то сказал Данил.
— Знаешь, я надеялась, что со временем все наладится. Когда они поговорят, прокричатся, вскроют нарывы…
— Но лучше не становится?
— Нет. Вчера всю дорогу до дома отец пытался вывести мать на разговор, а она не то чтобы даже молчала. Нет… Отвечала ему, но так равнодушно, знаешь? Не напоказ, а потому что действительно все равно. — Я сунула под батарею ботинки и резко сменила тему: — Да что это я, заболтала тебя совсем. А ты продрог до костей! Пойдем, нам нужно согреться.
Баня в моем доме примыкала прямо к ванной комнате. Я включила нагрев, запарила можжевеловый веник. Разговор о родителях немного отвлек меня. А рядом с Данилом все мои страхи, надежды и сомнения снова вернулись.
— Обычно в баню ходят голышом.
— Ни в чем себе не отказывай, — оскалился тот и одним слитным движением стащил свитер через голову. Поигрывая бровями, потянулся к ремню на брюках… Это был вызов, который я не смогла не принять.
— Иди, я к тебе присоединюсь, как только заварю чай.
— Только не задерживайся, — напутствовал меня Данил, прежде чем скрыться за дверями парилки.
На самом деле чай можно было заварить и позже. Мне просто нужно было немного времени, чтобы решить, как вести себя дальше. Мои тормоза отказывали. Данил был такой родной, такой близкий, что я боялась совершить какую-то глупость. Например, признаться ему в любви… Нет-нет, в этом не было ничего такого. Я просто не хотела, чтобы эти слова оказывали на него давление. Когда придет время выбора.
Выбери меня… Пожалуйста, выбери меня.
Медленно я стащила отсыревшую, противно липнущую к телу одежду и, набрав полную грудь воздуха, скользнула вслед за Данилом в парилку. Он лежал на лавке, опустив голову на сложенные руки, но когда я вошла, приподнялся. Смерил меня тяжелым обжигающим взглядом, повышая температуру в помещении до запредельных отметок.
Когда стало невыносимо жарко, вышли. Не глядя на Данила, я включила прохладный душ и встала под струи. А уже секундой спустя мне пришлось потесниться, потому что у меня появилась компания. Мы с Данилом стояли так близко друг к другу, что даже вода не могла проникнуть между нашими разгоряченными телами. Его грудь и моя спина оставались влажными лишь от выступившего пота.
— Данил, нам надо обмыться и снова идти в парилку…
— Угу… Я в курсе, как это делается.
Прижимая меня к стене, Соловьев потянулся за лейкой душа. Снял ее с держателя и, развернув меня к себе лицом, направил поток воды мне на грудь. Я зашипела — ощущения были на грани боли. Мягкие соски мгновенно напряглись, превратились в острые пики. Взгляд Данила потемнел, опустился ниже. Опустилась и его рука…
— Умммм… — простонала я.
— Слабачка, — фыркнул Данил, когда я стала сползать вниз по скользкой стеночке, не выдержав интенсивности ощущений. Подхватив меня на руки, он вышел из душа и открыл дверь в парную. — С вениками-то что делать?
— Сейчас покажу! — Проснувшийся вдруг азарт немного взбодрил меня. Я высвободилась из объятий Соловьева. — Ложись!
Заинтересованно на меня поглядывая, Данил улегся на скамью. Получилось не сразу. Еще бы — стояк у него был что надо. Я плотоядно улыбнулась и принялась его отхаживать. Сначала легонькими похлопываниями, едва ощутимыми поглаживаниями, а как только Данил расслабился — хлесткими резкими ударами веника. Я увлеклась… чего уж. Поэтому, когда Данил пошевелился, а затем встал, еще не сразу пришла в себя, пребывая в каком-то трансе.
Да и он сам как будто тоже был не в себе. Коротко рыкнул. Подтолкнул меня к выходу, и как только мы вывалились из парилки, скомандовал:
— А теперь держись!
Он вошел в меня сразу, резким сильным толчком, и тут же взял быстрый темп. Мои мокрые ладони скользили по стенке, Данил сжал их в одной руке, а второй хлестнул по ягодице, заставляя сильней прогнуться. Он никогда со мной не церемонился. И этот факт подгонял мой оргазм, как ничто другое. Я кончила с громким вскриком, сжала его что есть сил. Так плотно, что, кажется, ощутила каждый выстрел глубоко-глубоко внутри.
Мы оба еще витали где-то в невесомости бескрайнего космоса нашего удовольствия, когда в дверь постучали. Оглушенная, я не разбирала слов, лишь нотки паники в голосе матери.
Ну, что там опять случилось?
Глава 25
Данил пришел в себя как-то сразу. Намного быстрее меня. Потянулся к сброшенным прямо на пол брюкам, чертыхаясь, в них влез. А потом, видя мое состояние, помог одеться и мне. Снял с крючка халат, накинул на плечи, и пока я одевалась, распахнул дверь.