Внеклассное чтение про Черного лорда
Шрифт:
– Скоро опять полнолуние, – отметила Интента.
– Вы правы. Пожалуй, уже пора сажать вас на цепь, чтобы не кормили вампиров по всей округе, - отозвался Кетим.
– Ульрис, я вас ненавиу.
– А голос такой, как будто любите.
– И люблю тоже, - призналась она, почти без смущения.
– Но не в том смысле, который… Я хочу сказать…
– Я знаю, милая. Вы хотите сказать, что не обо мне думаете, когда трете разные местечки перед сном.
– Я ничего себе не тру!
– Вот как? Это объясняет вашу сварливость. Попробуйте потереть сегодня – назавтра как заново родитесь, моя дорогая.
–
– Оставьте, миледи. Вы же моя невеста, – вздохнул темный маг.
– Мы оба знаем, что это неуместно.
– Мы оба знаем, – передразнил Кетим, – что на вашей старой мантии дырка. Новая вам не помешает. Как и браслет с защитными чарами.
– И новые туфли?
– И новые туфли. И новые платья. Считайте, что я забочусь о своей репутации – что обо мне скажут люди, если моя невеста будет одета хуже, чем какая-нибудь ведьма-третьекурсница?
Интента замолчала, раздумывая над его аргументом.
– Ну, хорошо, – негромко отозвалась она.
– Но зачем тогда вы прислали мне книги?
– Книги?
Удивление на лице Кетима было слишком быстрым, чтобы его можно было посчитать за подделку – и Интента в ту же секунду все поняла. К сожалению, в это же самое мгновение все понял и Кетим, и его губы тронула усмешка, а глаза сузились:
– Маркал.
Оказавшись в своей комнате, Интента первым делом бросилась к своей личной книжной полке, и со смесью радости, досады и удивления уставилась на семь томов, которые получала в подарок всю первую неделю после возвращения из больницы – и ни разу не подумала, что это мог быть Маркал. Потому чтo рядом всегда лежали подарки от Кетима с запиской – горничные приносили в ее комнату и то,и другое одновременно, пока Интента бывала на уроках или на прогулке.
Теперь, глядя на эти книги, она даже не понимала, как могла решить, что их прислал Кетим – ведь все эти романы они так или иначе обсуждали с Маркалом, когда вместе выбирали книги в магазине. Именно тогда она сообщила ему, что любит вампирскую и иномирную литературу – и пять томов из семи относились именно к таким произведениям. Но все это время, погруженная в интенсивные занятия и подготовку к ним, в том числе к урокам с Маркалом, она даже не открыла ни один из томов. Какой же пришел первым?
Интента наугад взяла один фолиант, открыла и пролистала – внутри не было ничего, кроме восхитительно пахнущей свежей бумаги высшего качества и отпечатанного изящным шрифтом текста. Поставив книгу на полку, она взяла следующую, потом другую – и в четвертой обнаружила то, что искала. Записка в небольшом тонком конверте между обложкой и первым листом.
Ее сердце заколотилось так, что пришлось сесть. Рука с конвертом дважды приподнималась и опускалась – это простo записка вежливости или нечто важное? Нечто, на что он ждал ответа от нее и не дождался,и потому его взгляд с каждым дем становится все более и более отстраненным?
Слегка успокоив дыхание, Интента решилась и резким движением разорвала конверт. Ее подрагивающие пальцы извлекли на свет лист тончайшей бумаги для писем,исписанный полностью с одной cтороны размашистым и в то же время, как ей показалось, каким-то округлым,изящным почерком.
«Моя дорогая леди Интента. Я пишу вам лишь для того, чтобы сказать, каким бесконечно виноватым чувствую себя перед вами. Ничего на свете я не желал бы сейчас больше, чем сказать вам об этом лично, но поскольку вы так ясно дали понять, что не желаете видеть меня в больнице, теперь не смею навязываться. Добавлю к этому лишь то, что несмотря на мою репутацию опытного соблазнителя, я не считаю себя великим знатоком женских душ, а потому хотел бы убедиться, что правильно понял вас…»
Часто задышав, словно внезапно в комнате перестало хватать воздуха, она даже прекратила чтение и какое-то время посидела с прикрытыми глазами, а затем снова развернула бумагу и вернулась к чтению:
«… хотел бы убедиться, то правильно понял вас в том, что вы не желаете принимать моих извинений и говорить о том, что случилось. Если это так, вам будет нетрудно оставить это письмо без ответа. сли же я и в этом ошибся, прошу вас, учтите, что я в любой момент готов просить у вас прощения. Просто скажите, что мне сделать, чтобы получить его. Маркал.».
Подумав не больше минуты, Интента села за стол, повертела в руках катушку и, не решившись бросить нитку, послала ему короткое сообщение. А затем, вздрогнув и опомнившись, рванулась к зеркалу. Ответ пришел почти мгновенно и, чертыхнувшись, Интента заметалась по комнате. Инстинктивно она отказалаcь от мысли надеть одно из платьев, подаренных Кетимом, и выбрала тот наряд, в котором впервые ездила в Нуаресс с Маркалом.
Вишневое платье требовало какой-никакой прически, и она схватилась за гребешок. Но, в отчаянии сообразила, что заставит его слишком долго ждать, а это совсем нелепо сейчас, после того, как она и так затянула ответ на месяц. Плюнув, Интента просто расчесала свои волосы и придвинула к себе губую помаду и тушь для ресниц. Снова посмотревшись в зеркало, она уронила на руку кaплю духов и, потерев одно запястье об другое, вдруг замерла, почти не узнавая своего отражения.
Эта женщина, с раскрасневшимися щеками, блестящими глазами, выцветшими почти до белого на южном солнце волосами – неужели это она? Такие женщины прежде вызывали у нее тайное восхищение и затаенное чувство сожаления – Интента знала, что ей такой не быть. Как же так вышло, что она именно такой стала? Яркой, свежей, загорелой – с загадочным блеском в глубине глаз - когда это так вышло?
Она вышла из комнаты, уже без суеты и спешки, и спокойно дошла до лестницы. Маркал стоял внизу, возле перил, очевидно, решив не ждать ее в гостиной, а встретить на полпути. Как обычно, весь в черном, он все же выбрал кремовый шейный платок и серебряные запонки. В последнее время в его одежде все чаще появлялись такие контрастные детали, словно он уже принял решение снять «траур», но все до конца не решался сделать это.
Встретив его взгляд – совсем не такой, каким он ранил ее весь последний месяц, Интента невольно приоткрыла рот. В его глазах теперь ясно была видна затаенная боль и опаска – он был почти беззащитен перед ней сейчас, после такого открытого письма и, безусловно, опасался какого-нибудь удара.
Но Интента не имела намерения его наносить и вернула такой же честный взгляд, в котором почти не стремилась скрывать своих чувств:
– Лорд Маркал, я лишь сегодня получила вашу записку, - сказала она негромко, остановившись на одну ступеньку выше него.