Внешность обманчива
Шрифт:
Остальное мы могли представить и сами. Сотни полторы посудин поменьше, раза в три большее количество внутриатмосферных транспортников, тысчонка-другая пассажиров...
– Вы закрыли космопорт? – спросил я и почти сразу же осознал идиотизм заданного мной вопроса. СБ может многое, и я охотно верю, что у Бар Корина хватит полномочий на приказ о блокировании – но уже через несколько минут об этой сенсации верещало бы сто десять процентов новостных лент. Ибо Служба почти всемогуща, а для того, чтобы перекрыть все возможные каналы утечки информации, потребовалось бы всемогущество абсолютное.
–
– То есть, – подытожила Полли, – проклятое Яйцо сейчас может находиться где угодно.
– Ну, – задумчиво сказал я, – лично я бы исключил из списка, скажем, центр Солнца.
– Смешно. – Тон, которым полковник выцедил это определение, наводил на мысль о сосудах Дьюара. Или элементах Пелтье. Очень, очень холодно. Интересно, если я съем за раз кило пять мороженого... фисташкового или карамельного... мне удастся извлечь из себя подобную тональность? Или гортань будет способна лишь хрипеть?
– А обыскали?
– Мы работаем над этим.
Я не помнил, сколько именно квадратных миль уродует собой космопорт, но число это наверняка было большим. И обшарить их качественно, не прерывая при этом тамошний бешеный хаос, исключительно по недоразумению именуемый «нормальным рабочим ритмом» – задача из тех, на которые обычно посылают сизифов.
– На данный момент, – Бар Корин чуть довернул к себе винду, – обследовано примерно...
Он осекся, с недоумением глядя на вирт-экран, затем потянулся куда-то под стол – и в этот миг дверь... нет, не влетела внутрь, а всего лишь открылась.
За ней обнаружились три типа в сине-серых комбах – стоявший впереди невысокий человечек чем-то напоминал страдающего геморроем бухгалтера из сериала «Жизнь и смерть на станции Россошь-7», двое же крепышей за его спиной обладали настолько невыразительными и незапоминающимися лицами, что эмблемы отдела внутренних расследований СБ им, по моему скромному мнению, были не нужны.
– Полковник Бар Корин? – Вопрос бы явно риторический, поскольку выбрать из нас четверых кандидата на роль мирянина особого труда не составляло.
– Что все это... – Эту фразу полковник также не закончил, и помешал ему разряд станнера, пущенный одним из крепышей. Вбив в застывшего Корина еще две голубоватые молнии – чистейшей воды садизм, ведь станнерный передоз чертовски неприятная штука... впрочем, кто, кроме садистов, может служить в «инквизиции»? – безликие парни подскочили к столу, выдернули получившуюся из полковника статую и уволокли... куда-то.
«Бухгалтер» же остался. К сожалению.
– Не напомните, какой сегодня день недели? – вежливо спросил я.
Адресованный мне взгляд было весьма затруднительно классифицировать как приязненный – обычно так смотрят разве что в микроскоп, на инфузорию-туфельку. Впрочем, до ответа «бухгалтер» все же снизошел:
– Сегодня вторник.
Какая жалость. То есть я и так знал, что вторник все еще со мной, но вдруг? Если уж вокруг нас начали суетиться всякие эльфы, вампиры, черные маги и Яйца исчезающих видов драконов, то почему бы для разнообразия не случиться и какому-нибудь приятному чуду?
– Надеюсь... – Полли, когда захочет, умеет подниматься из кресла исключительно царственно. Правда, хочется ей этого редко –
Я было понадеялся, что «бухгалтер» не перенесет подобной наглости и сомлеет. Увы, эсбэшник оказался вынослив и сумел отделаться всего лишь секундным замешательством.
– Разумеется, – от появившейся на его лице улыбки, по-моему, перекосило бы любого аспида. – Следуйте за мной.
Занятно – до кабинета Бар Корина нас вели минут пятнадцать. Обратный же путь к свободе занял от силы минуты три: коридор, лифт...
– Проходите.
...и посадочная площадка. Судя по смогу – метрах в пятистах над поверхностью.
На площадке имелись: флаеры «линкольн-авенджер», угольно-черного, как душа колониальной администрации, цвета, общим числом три. И люди в черных же пен-куртках, – правда, на сей раз эстетический эффект был слегка подпорчен нарукавными эмблемами – два метра роста и самую малость поменьше в плечах, общим числом десять. Оценив статичность лиц и прочих деталей организма парней как близкую к абсолюту, я решил, что комитет по встрече составлен из киборгов.
Весело. Я не помнил, сколько именно фирма «Линкольн» дерет с миллионеров – а люди с меньшим индексом благосостояния среди клиентов «Линкольна» не числятся – за свою последнюю модель, но думаю, что общая стоимость встречающей делегации за десять миллионов эко переваливала. А если – заслышав шипение за спиной, я обернулся как раз вовремя, чтобы сполна насладиться зрелищем закрывающегося люка, – еще прибавить к ним подкупленного эсбэшника...
– Не знала, что корпорация «Гико-транс» подрабатывает таксоперевозками, – фыркнула Мин.
– В любом случае, – парировала Полли, – эти такси мы не заказывали.
Девчонки пытались казаться храбрыми – неплохо, но объективной реальностью было то, что единственным вариантом дальнейшего пути пока что виделась лишь призывно распахнутая дверь среднего флаера. Правда, где-то в клубах смога позади флаеров имелся край посадочной площадки, но шансы достичь его лично я оценивал как исчезающе малые. Даже по сравнению с шансом научиться летать за время свободного падения от вышеупомянутого края до мостовой.
– Сидячую забастовку устраивать будем? – поинтересовался я.
– А сколько, по-твоему, она может продлиться? – безнадежно осведомилась Мин.
– Ну, если повезет, секунды полторы.
– Тогда не стоит.
Кабинет Бар Корина, решил я, был не в пример уютнее, чем у Главы Совета Директоров корпорации «Гико-транс». В частности, каких-либо сидячих приспособлений для посетителей здесь не предусматривалось. Единственный стул – гнутая никелированная труба и пластиковый диск, подражание так называемому «бизнес-стилю» конца XX века – находился под седалищем хозяина кабинета, а столь же псевдоантикварный стол служил ему же опорой для локтей. Больше никакой мебели в данном помещении не наблюдалось – даже вообразившая себя гигантским окном стена за спиной Главы вместо привычной молекулярной пленки мерцала голубоватым отблеском силового поля.