Внезапная смерть

Кунченко Владимир

– Мы тебя так рано не ждали, - с ходу начал человек, остановившись возле кочки.

– Я сам не думал, что так быстро доберусь, - сухо сказал Мертвец.

– Как там в Зоне? Последний выброс сильно изменил ее?
– спросил проводник больше для поддержания разговора, чем для собственного интереса.

– Да не особо.
– Сталкер спустился на землю и, задрав голову, посмотрел на двухметрового собеседника.
– Здесь, вижу, выброс неплохо поменял ландшафт.

– Это еще слабо. Вот дальше по дороге… Впрочем, все равно тебе не увидеть.

– Угу.
– Мертвец вяло кивнул.
– Пошли.

– Пошли, раз говоришь, - проводник взял в руки плотную черную повязку и повязал ее тугим узлом на глаза сталкера.

Таков приказ Нарколога - никто не должен видеть

дорогу до его дома. Никто. Будь ты хоть его мамой.

Обычно путь занимал полчаса, плюс-минус десять минут. Но сегодня они шли в два раза дольше обычного. Выглядело это довольно забавно - проводник после каждого шага говорил семенившему сзади сталкеру, куда тому ставить ногу. Он был уверен в том, что Мертвец понятия не имеет, какой дорогой они идут. Проводник просто не знал, что сталкер каждый раз прятал КПК в рукав таким образом, чтобы глазок камеры незаметно торчал из-под одежды, делая видеосъемку. Позже Мертвец смотрел запись. В общем, он хорошо представлял себе путь, по которому шел с проводником. Сталкер снимал видео не из любопытства, а так, на всякий случай. Мертвец доверял Наркологу, но при возможности всегда страховался. Вдруг работодатель решит его убить? Тогда-то сталкеру и пригодится знание местности. Нарколога он, наверное, убьет, но с его охраной не справится. Придется убегать по Мертвым Болотам. Сталкер надеялся, что видеозапись никогда не потребуется, но возможности конфликта с работодателем никогда не исключал.

– Останавливайся, - приказал проводник.

Мертвец дотронулся до левого рукава, точнее, до его малюсенького участка, под которым находилась кнопка «стоп». Видеосъемка закончена.

Проводник снял повязку. На Мертвых Болотах уже начались сумерки, но сталкер все равно прищурил глаза от света. Не удивительно - повязка сделана из очень плотного материала, через который свет вообще не проходит. Хоть поднеси к завязанным глазам включенный фонарь.

Когда глаза привыкли к освещению, Мертвец окинул взглядом стометровый пятачок земли, покрытый короткой, густой травой. Недалеко справа стоял человек, одетый в черный плащ, державший в руках АК-47 - это охранник. Другой страж находился чуть дальше слева, рядом с лужей, в которую он периодически плевал. Остальные охранники сидели рядом с трехэтажной церковью. Сталкер насчитал всего пять стражей, но в действительности их было гораздо больше - оставшиеся хорошо прятались. Мертвец уже год работал на Нарколога, но так и не узнал, сколько всего человек в охране. Впрочем, его это не сильно интересовало. К слову, он предполагал, что их около двадцати.

Слева и справа от церкви горели два костра, за которыми сидели сталкеры, облаченные в черные комбинезоны. Фасон такой же точно, как у одежды Мертвеца. Нет. Черный комбез - это не последний писк моды, это - неофициальная униформа наемников Нарколога. Наверное, он любит черный цвет, вот и распорядился, чтобы его люди носили экипировку именно этого тона. Исключение - проводники, потому что они всегда ждали сталкеров в растительности, поэтому, чтобы быть незаметными, надевали маскировочные костюмы.

– Долго мы шли сегодня. Выброс так сильно поработал?
– почесав нос, спросил сталкер.

– Да. Там вообще ужас!
– С досадой ответил проводник.
– Я много повидал в Зоне, но чтобы такое количество скоплений аномалий…

– Понятно.
– Перебил его Мертвец.
– Ладно, я пойду. Счастливо.

Судя по тому, что проводник продолжал стоять с открытым ртом, он хотел рассказать о последствиях выброса более подробно, но понял, что сталкер его слушать не желает. Проводник закрыл рот и, тяжело вздохнув, попрощался, а затем быстро пошел назад.

* * *

Мертвые Болота были такими же, как и всегда. Последствия последнего выброса - не в счет. Но что-то сталкера смущало, и он никак не мог понять, что именно. Вроде ничего такого странного по пути к церкви не было, но Мертвец ощутил нечто чужое, которое ну никак не вписывалось в обстановку. Это чужое вроде и обратило на себя внимание человека, но, в тоже время, было не так значительно.

Не так значительно для того, чтобы сталкер вспомнил его. Это как работать таксистом - постоянно возить чужих людей, а вот вспомнить кого-то конкретного из них - проблема. Вроде и знаешь, что, скажем, сегодня был пассажир мужского пола, а вот детально описать его не можешь. Да, я подвозил мужика, но как он выглядит - не помню. Сталкер детально воспроизводил в памяти путь с проводником, однако, никак не мог выявить то, что его смутило.

Приблизившись к церкви, Мертвец бросил это дело - сейчас нужно сосредоточиться на разговоре с Наркологом. Поиск ложки дегтя в бочке меда можно отложить на потом.

Сталкеры, сидевшие у двух костров, заметили его и подняли вверх правые руки. Мертвец ответил им тем же. Они поприветствовали друг друга. Один из сталкеров сделал приглашающий жест рукой, мол, садись и грейся, но Мертвец мотнул головой и поднял глаза на верхушку церкви, что означало - нужно немедленно поговорить с Наркологом. Вообще-то разговор не был срочным, но он предпочитал сначала закончить все дела, а потом уже расслабляться. К тому же, Мертвец устал не сильно. Со стороны это могло показаться бестактным поведением, но сталкер об этом не думал. Из всех наемников он близко общался только с Бородиным, а с остальными - не больше, чем просто с коллегами по цеху. Да они и не обидятся. А если обидятся, то никакой трагедии в этом нет - Мертвец предпочитал компаниям одиночество.

Церкви было, по меньшей мере, лет тридцать. И, судя по ее виду, никакого ремонта она не знала. Глубокие, ломаные трещины покрывали стены. За все эти годы в них набилось много грязи, поэтому казалось, что церковь опутана черной паутиной. Фундамент практически полностью просел, отчего здание немного наклонилось вправо. Вообще, церковь выглядела так жалко, что на нее нельзя было смотреть без слез - двери давно сгнили, петли покрылись толстым слоем ржавчины, от окон остались только трухлые рамы; несущие конструкции, державшие купол над колоколом, в некоторых местах отбиты, а сам купол и вовсе был лишен правой половины; крест, венчавший его, упал. О нем напоминал лишь кусок ножки, кое-как державшийся на куполе. Однако, вопреки всем законам, здание продолжало стоять уже который год. Мертвецу, по большому счету, было плевать на церковь - он не торчал в ней сутками, в отличие от Нарколога. Последнего, похоже, состояние здания совсем не волновало, раз он не предпринимал никаких попыток хоть как-то отреставрировать место, в котором находится большую часть времени.

Проходя мимо входной двери, точнее, бетонной рамы, сталкер почувствовал резкий запах плесени и гнили - в церкви очень давно не делали уборку. Внутри царил полумрак, разбавленный тусклым светом от огоньков двух свечей, висевших на стене у лестницы. Мертвец дошел до нее и невольно бросил взгляд на настенные рисунки, сделанные углем. Они представляли собой замысловатые переплетения линий, которые складывались в причудливые фигуры. Рисунки были во все стены - это сталкер знал, так как днем внутри церкви более-менее светло. Он понятия не имел о том, что означают данные произведения живописи. Мертвец никогда не увлекался рисованием, поэтому видел лишь бессмысленные узоры.

Если на первом этаже было сыро и душно, то на втором дышалось легче. На этом уровне пол, стены и потолок были чуть влажными; ветер сюда практически не заносил всякий мелкий мусор. Второй этаж выглядел лучше и красивее, чем первый, не только поэтому, но и потому, что рисунки здесь плавно переходили со стен на пол. Уровень был пуст. Единственное, что привлекало внимание - старая люстра, противно скрипевшая от ветра, у которой вместо лампочек были маленькие свечи. Толку от нее мало - свет люстры распространяется исключительно по потолку, а над стенами и полом властвует мрак. По сути, на первом и втором этажах освещение не требовалось. А зачем оно нужно? Небольшие уровни абсолютно пусты - при перемещении по ним не обо что спотыкаться и не во что врезаться. Что касается лестниц, то их можно было разглядеть и ночью, если внимательно всматриваться. Рисунки… Наверное, кто-то найдет в них нечто глубокое и важное, но таких - единицы. Большинству эти художества ни о чем не говорили.