Вниз тормашками
Шрифт:
Раз совершено нападение на Ольгу, причем почти удачное, то причина этого совершенно ясна — приходили за кассетой! И скорее всего, судя по страшнейшему бедламу, оставленному преступниками, они ее нашли. То есть Лариса лишена и этого шанса обнаружить преступника.
Будущее представлялось ей нерадостным и туманным. Все ниточки, все мало-мальски приличные версии расползались во все стороны, как червяки у невнимательного рыбака, забывшего закрыть банку. Или лопались, как не выдержавшие напряжения лампочки, не освещая непонятные детали, а, наоборот, погружая их во тьму неизвестности…
Лариса не спеша спускалась по подъездной лестнице, стараясь не опираться всей тяжестью тела на сломанный каблук. Со стороны это смотрелось, словно она хромает и подпрыгивает одновременно. Но что было делать, если тонкая стильная шпилька угрожала каждую секунду сломаться окончательно? К детективным неудачам прибавились еще и чисто бытовые мелочи, что, понятно, не могло ее обрадовать. Снизу кто-то поднимался, гулко бухая тяжелыми ботинками. Лариса посмотрела вниз через перила и увидела черноволосого молодого человека с широченными плечами, обтянутыми черной майкой. Одной рукой молодой человек придерживал за петельку черную кожаную куртку, перекинутую через плечо. Из-под черной бейсболки свисали длинные смоляные пряди.
«Дьявол во плоти, — подумала Лариса. — Не удивлюсь, если и глаза у него черные».
Но глаза у типа в черном оказались пронзительно-серые, что, впрочем, вполне вписывалось в общую агрессивную картину. Особенно если учесть, что эти самые серые глаза смотрели исподлобья из-под густых черных бровей. Парень окинул Ларису равнодушным взглядом и прошел мимо, поднимаясь выше. Что-то в его лице показалось Ларисе знакомым, но она не смогла точно определить, знала ли она его когда-нибудь. Повинуясь внезапному порыву, она вдруг спросила:
— Простите, а вы случайно не в двадцать седьмую квартиру идете?
Молодой человек остановился, удивленно взглянул на нее и кивнул.
— Туда, — голос был слегка хрипловатым. — А что?
— К Ольге и Дмитрию Ласточкиным? — чуть дрожащим голосом уточнила Лариса. Она уже не сомневалась в правильности своего вывода. Это был один из трех друзей Дмитрия — Михаил, кажется. Она узнала его по фотографии, которую видела в Ольгиной квартире.
— Да? А что, что-то случилось? — уже обеспокоенно спросил парень. Между его черными бровями пролегла тревожная складка, так что брови слились в одну полоску, из-под которой прямо в глаза Ларисе впились два черных зрачка.
— С вашими друзьями, — подбирая слова, начала она, — случилось несчастье. Но нам лучше всего уйти отсюда и поговорить в более подходящем для этого месте.
— Подождите, Ольга дома? Я могу с ней поговорить?
— Она в больнице.
— А…
— А Дмитрий умер. Его убили.
Парень прислонился к перилам и слегка наклонил голову.
— Так, — сказал он, шумно выдохнув. — Приехали!
— Да, — сказал он, — нам действительно нужно поговорить в другом месте.
— Поедем в «Чайку», — сказала Лариса, уже сидя в машине, озабоченно трогая каблук. — Это мой ресторан, он как раз недалеко отсюда находится.
Михаил лишь кивнул в ответ. Ему было абсолютно все равно, куда ехать. Он бы с большей охотой кинулся сейчас в больницу, узнавать, что сделали с Ольгой эти ублюдки, но и поговорить с этой словоохотливой бабенкой тоже не было лишним. Чувствовалось, что она кое о чем знает, и ему не мешало бы тоже быть в курсе.
Поскольку Ольга сейчас в безопасности, как он узнал от этой сорокалетней блондинки, сидящей сейчас за рулем, самое время заняться своим собственным расследованием. И… местью.
Приехав в ресторан, Лариса оставила Михаила на попечение Степаныча, а сама побежала в свой кабинет переобуваться. Там у нее стояла запасная пара туфель, которые она надевала по случаю жары. Это были легкие босоножки с двумя ремешками черного цвета. Конечно, они не слишком подходили к светло-бежевому костюму, особенно если учесть, что сумка была в тон полуботинкам на шпильке — темно-бордовая, но выбирать не приходилось.
— Остановились на чем-нибудь? — спросила она, садясь за столик, покрытый светло-зеленой, хрустящей от чистоты скатертью и раскладывая на коленях салфетку. — Рекомендую вам форель по-мексикански, к пиву хорошо идет. Или, может быть, вы предпочтете красное молдавское вино к запеченному мясу с легким гарниром?
— Что угодно, — равнодушно сказал Михаил, — у меня нет аппетита.
— Ладно, — пожала плечами Лариса, слегка обидевшись на него за то, что он пренебрег ее кухней. — Как хотите.
— Ну, можно немного пива, — немного виновато сказал Михаил, заметив, что Лариса, кажется, обиделась, — и что-нибудь на закуску. Но больше ничего не нужно.
— Выбрали что-нибудь? — к ним подошел Степаныч. Он напустил на себя важный, напыщенный вид, изо всех сил стараясь казаться заправским метрдотелем. У него это неплохо получалось, надо сказать.
— Да, — сказала Лариса, — у нас какая кухня сегодня?
— Мексиканская! — Степаныч произнес это таким торжественным тоном, что не хватало только слова «сеньора» в конце.
— Тогда мне форель по-мексикански, а молодому человеку, — она кивнула на Михаила, — пива и легкую закуску к нему.
— Сухарики какие-нибудь, — сказал молодой человек, — орешки, чипсы.
Степаныч едва не булькнул от возмущения. Он прекрасно знал нравы и вкусы современной молодежи, порой заходящей в ресторан, но всякий раз одинаково потрясал потом на кухне своими жилистыми красными руками.
— Как они могут так относиться к еде? Это же пиво! И заедать его примитивными промышленными чипсами, в которых картошки ни на грош?..
— Может быть, картофель фри? — с холодной вежливостью осведомился он у Михаила.
— Может быть, — согласился Михаил, — мне все равно!
Степаныч удалился, кипя от досады. Его побагровевшее лицо вступало в цветовой контраст с ослепительно-белым пиджаком.
«Бедняга», — фыркнула Лариса, посмотрев ему вслед. Она не сомневалась, что Михаилу придется все-таки есть картофель, жаренный во фритюре, а не столь любимые им чипсы.