Вниз тормашками
Шрифт:
— Ну конечно, помню! — Горелов с негодованием отверг мысль, что он может что-то забыть. — Но я, признаться, так и не понял, что вам от меня нужно.
— Мне нужно знать, говорил ли с вами Дима перед смертью.
— Ну, говорил, — кивнул Антон, снимая крышку с тарелки. Завоняло грибами и вареной мукой. Он осторожно взял ложку.
— О чем? — спросила Лариса.
— Ну-у, а вот этого я уже не помню… В бар приглашал, встретиться с друзьями. Вот. Еще че-то базарил, да так, по мелочи… Говорю же, давно это было.
— О видеокассете он ничего не говорил? — Лариса напряженно ждала ответа.
— О видеокассете? — взгляд Антона стал задумчивым. — Да, что-то было. Вроде бы снял он какую-то фишку, «веселые картинки», как он назвал, но о чем они, я не знаю.
— Даже ориентировочно? — сердце у Ларисы упало. Потому что если этот друг Ласточкина ничего не знает, то ей уже негде будет узнать о пропавшей кассете.
— Ну-у, ориентировочно, это вы загнули! — рассмеялся Горелов. — Димка — он был, что называется, человек с разносторонними интересами. Снимал все что угодно: от свадьбы криминальных авторитетов до известных политиканов. Простите за грубость, но он мог снять и трахающихся собачек, если ему этот кадр покажется забавным.
«Да, трахающиеся собачки — это действительно забавно, — подумала Лариса, — забавнее некуда. А вот насчет авторитетов и политиканов… Дядя Вася, как сказал Карташов, как раз является криминальным авторитетом. Правда, он уже два года на зоне, так что Дмитрий вряд ли бы смог заснять его самого на пленку, но ведь есть еще и Дарьин, который: а) на свободе и б) тоже связан с дядей Васей.
Скажем, Дарьин каким-то образом узнал, что засветился на пленке Дмитрия, это ему чем-то грозит, поэтому Дарьин и обратился к дяде Васе. Но почему бы ему, если уж так приспичило, не обратиться к друзьям дяди Васи, к тем, что на свободе? Ну ладно, допустим, он не мог. Тогда все сходится. Дядя Вася, который, судя по записанному „жучком“ Ларисы разговору, находится в довольно дружеских отношениях с Дарьиным, решил помочь Алексею и прислал помощников. Он, помнится, обещал каких-то ребят прислать — решить все проблемы. Правда, голос Алексея был почему-то испуганным. Но его можно понять — все-таки решиться на убийство нелегко. Видимо, кассета Дмитрия ему серьезно мешала. Кстати, а как Дмитрий умудрился заловить и заснять Дарьина? Где?»
— Он специально снимал, выслеживал своих жертв или как? — спросила она.
— Или как — это как? — засмеялся Антон.
Лариса нахмурилась.
— Ну не сердитесь, когда я поем, меня все время на смех продирает. Нет, он был не папарацци, но камеру с собой всегда имел. Профессиональная привычка. Да и знаете, он пару раз выигрывал призы в «Сам себе режиссер». Телик и компьютер. Четвертый «пень».
— Пень? — не поняла Лариса.
— Ну, «Пентиум», знаете?
— А-а, «Пентиум», знаю, конечно, — кивнула она.
— Ну вот!
— Постойте, Антон, вы мне совсем голову заморочили! — спохватилась Лариса. — Дмитрий что, просто ходил по улице и снимал, что придется?
— Ну-у не-ет, — пожал плечами Горелов, глядя куда-то в пыльный угол, откуда печальным мертвым глазом смотрел в окно вышедший из строя монитор компьютера. — У него друзья были. Скажут ему, что в таком-то клубе во столько-то будет такой-то и такая-то. Было бы интересно, если бы ты их случайно заснял. Приличные бабки.
— То есть?
— Ну, следить его нанимали! Придет дяденька, у которого жена — бляндинка, и он хочет удостовериться, что она ему не изменяет. Ну и посылает Димыча следить за женой. Естественно, платит. И нормально платит. Иной раз Димыч сидит-сидит целый вечер в «Гранд-Мишель», а блядинка-то аки агнец: не пьет, не курит, общается только с девочками-подружками. А тут в клуб какая-нибудь шишка заходит, и она такое начинает вытворять! У Димыча самые мощные сюжеты были случайно засняты. Недавно вон, Димыч говорил, приходил владелец одного крутого ресторана. Куча девок на нем висит — рыжие, белые, лысые, кудрявые, а он гусаром ходит. Вернее, он-то сидит, а его гладят и там, и тут, а в основном там, где кошелек лежит. А он пузо оттянет — и рад стараться! Швыряет деньги направо и налево. Я запись видел. Оборжаться можно!
Лариса слушала эту историю, слегка краснея. Не потому, что ее так смущала история о неизвестном гусаре, а от злости. Этот тип тратит ее драгоценное время на совершенно ненужные россказни!
— Здорово, — сказала она, попытавшись свернуть разговор на другие рельсы, но Антон, как оказалось, еще не закончил.
— Ну вот. А сейчас же выборная кампания проходит!
— Предвыборная, — поправила Лариса.
— Ну и я говорю, выборная, — согласился Антон, — так что ничего удивительного, что Димка мог снять что-то такое про кого-нибудь такого…
«Потрясающе „конкретный“ молодой человек, — подумала Лариса. — Что-то такое про кого-то такого — можно сказать, дал имя, фамилию и адрес. Ищи — не хочу!»
— Вот, собственно, и все, что я об этом думаю, — закончил Горелов и обворожительно улыбнулся. Зубы у него оказались чище волос, белые и ровные, и это резко контрастировало с общим замызганным обликом креативного редактора.
— Спасибо, — сказала Лариса, — вы мне так помогли, что я не знаю, что теперь и делать.
— О, не стоит благодарностей, — Антон, похоже, принял слова Ларисы за чистую монету. — Какие пустяки!
Лариса осторожно приподнялась с бессмертных творений неизвестных детективных авторов и попыталась взять сумочку, но ремешок крокодилового «пенальчика» зацепился за угол, в результате чего вся конструкция начала медленно, но верно съезжать набок.
— Эй-эй-эй, — протестующе воскликнул Горелов, двигая крышку стола обратно к себе. — Аккуратнее!
— У вас в офисе все так хорошо функционирует? — не удержалась от сарказма Лариса.
— А что? — не понял Антон. — Нормальный стол! Если его не трогать, то все пучком. Это только вы пришли и свалили все. Хорошо, у меня комп на другой половине стоит, а то бы еще и его свалили!
Лариса присмотрелась и увидела, что стол креативного болтуна состоял из двух половинок, каким-то образом крепящихся друг к другу. Однако, когда поехала одна половинка, другая осталась лежать, намертво приколоченная. Значит, снизу ее что-то подпирало. Но какая же там была подпорка, Лариса не стала выяснять, так как зазвонил сотовый. Антон оставил в покое стол и принялся рыться в карманах.
— Не ищите, это мой звонит, — сказала Лариса, с удивлением отмечая, что у парня телефон той же модели, что и ее «Эрикссон». А он, между прочим, больших денег стоит.