Вниз тормашками
Шрифт:
И что здесь делает этот Белобрюшкин, интересно? Лариса вышла из машины и подошла к все еще держащемуся за щеку технику-осветителю, работавшему в одной компании с ныне убиенными Дарьиным и Ласточкиным.
— Здравствуйте, вы меня, наверное, не помните. Я…
Лариса осеклась, потому что парень вдруг воззрился на нее с совершенно диким выражением бледно-голубых глаз.
— Я вас помню, — очень быстро прошептал он. — Я вас прекрасно помню. Здравствуйте! Рад вас видеть. Мне срочно нужна ваша помощь!
Слово «срочно» он выделил и сопроводил фразу таким жалобным стоном, что Лариса тут же подумала о возможной скорой грозящей ему смерти. Таким тоном просят только о чем-то действительно важном, в чем невозможно отказать.
— Чем смогу, — растерянно пробормотала она.
— Вы согласны? — страшно обрадовался предмет страсти завхоза, смотря на часы и бормоча как белый кролик из сказки Кэрролла. — Если я не успею…
— Ну да, — кивнула Лариса, все еще пребывая в растерянности, — только объясните мне…
— Пойдемте, скорее пойдемте!
Он судорожно схватил ее за руку и потащил куда-то в сторону жилого дома.
— Подождите, — она с трудом вырвала запястье из цепких пальцев молодого человека. — Мне хотя бы машину закрыть нужно.
Она подошла к «Ауди» и заперла ее, подумав, что наверняка успеет вернуться к тому времени, когда приедет бригада техпомощи.
— Надеюсь, это не надолго? — спросила она.
Молодой человек с отчаянием посмотрел на часы, потом на нее и замотал головой.
— Это быстро, пара минут, и все. Как хорошо, что я встретил вас!
Ларисе пришлось буквально бежать за молодым человеком. Она с беспокойством прислушивалась к ощущениям в ногах. Вроде бы новая обувь пока не собиралась ломаться. Пока. Еще несколько кочек и…
— Да подождите же! Куда мы так бежим? Если вы мне все не объясните сию же секунду, я никуда не пойду!
Она остановилась возле подъезда грязно-красной пятиэтажки, которую в народе называют «хрущевкой», и вырвала свою руку из пальцев техника-осветителя. Эта его поспешность показалась Ларисе весьма подозрительной. Да к тому же ей вспомнились две девушки-студентки, влепивших парню пощечину.
— Что вы хотите от меня? Кому-нибудь плохо? Может быть, нужно вызвать «Скорую помощь»?
Парень сильно покраснел.
— Понимаете, мне нужно сдать анализы, а я не могу сам. Понимаете? Сам я ничего не могу, мне нужна женщина… И нужно успеть до полтретьего, потому что потом…
Лариса даже пощечину ему не дала — настолько ей стало противно. Она не пожелала слушать его дальнейшие объяснения, ее передернуло от омерзения, и она ушла. Сзади остался ноющий Белобрюшкин, умолявший понять его правильно.
Возвращаясь к своей машине, Лариса прошла мимо застекленного здания, которое рассматривала еще до встречи с этим мерзким типом. У двери она машинально взглянула на табличку, гласившую, что перед Ларисой находится местный сифилаторий.
«Так вот чего от меня хотел этот подонок! Чтобы я помогла ему добыть сперму для сдачи анализов? Какая мерзость!»
Она гневно оглянулась, но, естественно, никого не увидела.
Лишенный нежной женской руки страдалец, видимо, сам с грехом пополам решал свои проблемы в подъезде.
Котова еще издали увидела возле своей машины целую толпу народа. Помимо людей в униформе техслужащих, там находились две мужских фигуры — невысокая толстенькая и длинная тощая. В маленьком типе Лариса сразу же признала своего мужа, а второй был, по видимости, его друг. Котов озабоченно вглядывался в лобовое стекло и что-то объяснял другу.
«Никак меня потерял, — подумала Лариса. — Машина есть, а жены нет, вот и удивляется, кобелина».
— Привет, — холодно сказала она, подходя к машине, — ты что тут делаешь?
— Ларочка, — просиял Котов, — а ты, солнце мое, что в этом захолустье забыла?
— Машина забарахлила, вот и гуляю здесь.
— Интересно ты гуляешь, — возмутился муж. — А машину на кого бросила?
— Она все равно сломана, ничего с ней не случится, — отрезала Лариса.
— Ну ладно, Женек, пойду я, — подал вдруг голос доселе молчавший и чего-то смущавшийся худой гигант. — Увидимся.
— Ага, — рассеянно кивнул Котов, глядя ему вслед. — Бедняга, — добавил он, когда спина друга скрылась за дверью сифилатория. — Залетел, что называется.
— В смысле — залетел?
— Ну, в смысле, сифилисом болен. Только ты никому не рассказывай.
— И он тоже?.. — пробормотала Лариса.
— Что значит — тоже? — не понял Котов.
— Да так, ничего. Ты на машине?
По дороге домой Котов со смехом рассказывал о незавидной участи, постигшей его приятеля, бывшего одноклассника. Он всю жизнь свою провел в деревне, а тут после удачной коммерческой сделки его колхоза, худо-бедно сводящего концы с концами, с одной преуспевающей фирмой с иностранным капиталом выбрался в город.
— Отмечали они, значит, свою сделку в «Лире», — говорил Котов.
Лариса почувствовала легкий укол профессиональной ревности. Она, разумеется, прекрасно понимала, что даже если бы ее «Чайка» была единственным рестораном в городе, то далеко не все бы стали отмечать свои праздники именно там — просто места бы не хватило, да и график работы был бы перегружен. При таких условиях конкурентов следовало бы выдумать, если бы их не было. Но все равно она немножко презирала людей, предпочитающих какие-то другие рестораны ее драгоценной «Чайке».