Внук Дьявола
Шрифт:
– Колли, так нельзя обращаться с девочкой! – крикнула с веранды Надин.
– А это не девочка, – смеясь, возразил Колли, – это Лейни.
– Можешь поверить мне на слово, она девочка. Отпусти ее, пока ее мать не пожалела, что привезла ее сюда.
Колли вдруг вспомнил про Дебору, как вспомнил Розу и страх Торна. Тогда он отпустил Лейни и отшатнулся от подошедшей Деборы. Щеки его пылали. – С Джоном все в порядке? – тихо спросила Дебора. – Вы меня обманули. Вы знали, что я ни за что не привезла бы ее к нему.
– Я же говорил тебе, как это будет, – с гневом и упреком Колли посмотрел
Надин не обратила на него внимания.
– Я сожалею, если мистер Торн рассердится, – сказала она твердо. – Извините, что я вам солгала, но кто-то должен думать о Колли время от времени. Я не хочу, чтобы он опять ушел, но ему придется…
– Вы не имели права поступать так жестоко, – повысила голос Дебора.
– Нет, раз так, пусть Лейни уезжает, – взорвался Колли.
– Он никому ничего плохого не сделал, – настаивала Надин. – Почему вы смотрите на него как на преступника? И вы, и ваш муж? Какое вы имеете право ненавидеть его? Что он вам сделал?
– Вы не поймете, – беспомощно вздохнула Дебора.
– Уезжай домой, Лейни, – сказал Колли и засунул руки в карманы. – Я не хочу так. Я ей говорил, как все получится.
– Нет, Колли! – Лейни шагнула вперед, умоляюще глядя на мать. – Я хочу побыть с ним, хоть недолго.
– Если я тебе разрешу, ты потом не станешь с ним встречаться? Как тогда, тайно? Или ты даешь мне слово, или мы уезжаем.
Лейни почувствовала, что мать тверда в своем решении.
– Я даю слово.
Дебора внимательно посмотрела на расстроенное лицо дочери, на непроницаемое лицо Колли.
– Мы приехали не вовремя, – обратилась она к Надин, неловко пытаясь перевести разговор в другое русло, и кивнула на ножницы в руке старухи.
Лейни перевела дух. Колли не шелохнулся. А в глазах экономки мелькнула благодарность, и она постаралась попасть в тон Деборы:
– Нет, ничего, мэм. Просто я замешкалась. Я хотела подстричь его, да совсем я уже старая, да и он вертится все время.
– Не хочу стричься, – заявил Колли.
Лейни рассмеялась.
– Поздно, Колли. Тебя с одной стороны уже подрезали.
– Надин, – завопил он, – зачем ты это сделала?
– Мистер Альберт говорит, что нельзя тебе ходить, как девочка.
– А Колли все равно не похож на девочку, – вступилась за него Лейни.
Она любовалась его широкими плечами, горделивой посадкой головы.
– Наверное, я только напортила, – сокрушенно вздохнула Надин. – Надо будет отвести тебя к парикмахеру.
– Нет! – воскликнул Колли.
– Нет! – закричала Лейни. – Мне его волосы нравятся. – Она заискивающе посмотрела на мать. – Мама, попробуй ты. Ты же и меня стригла, и Уэя.
– Нет, что ты, не надо.
Колли не на шутку испугался.
– Почему, Колли? Мама хорошо стрижет. Ну пожалуйста, мама!
Дебора взглянула на Надин (та уже протягивала ей ножницы), потом на Колли (он упорно не глядел на нее).
– Ладно, если он не возражает, – сказала она, помолчав.
Дебора Торн была немногим старше той женщины, с которой Колли провел лето. Он не мог смотреть на нее без стыда и тем более не хотел находиться рядом с ней и вспоминать о Розе. Но все они смотрели на него выжидающе, так что выбора у него не оставалось. Очень неохотно он приблизился к стулу и опустился на него, очень неуверенно Дебора провела рукой по его волосам – точь-в-точь как в тот памятный день на реке. Она волновалась не меньше, чем он.
А руки у нее совсем не такие, как у Розы.
У Деборы Торн материнские руки.
Колли не смог бы сказать, как он это понял, он, никогда не знавший матери, но он понял это сразу. В ее ладонях сострадание и нежность. В ее пальцах, сжимающих ножницы, – тепло.
Надин не сводила с них глаз.
– Колли Ролинс, – строго сказала она, – сиди спокойно, не ерзай.
– Так у тебя теперь есть фамилия? – удивилась Лейни. – И ты теперь будешь стриженый!
Не успела Лейни радостно подумать о том, как здорово, что они снова встретились, как Колли вытянул руку, и острый камешек (она не заметила его у Колли в руке) царапнул ее по ноге. Лейни охнула.
– Ну-ну, перестаньте! – прикрикнула Надин.
– Наверное, Лейни заслужила, – вступилась за него Дебора. – Нет ничего смешного в том, что мы его пострижем. У Колли такие же густые волосы, как у нее, только совсем не вьются. И такие же вороные, как были у его отца.
«От чего же я убежал? Чего искал?» – с горечью подумал Колли.
Похоже, этот день дал ему наконец то непонятное, к чему он стремился. Сейчас он получит то, что ему необходимо, и будет счастлив.
Он восседал на стуле, как древний Самсон [4] , а Дебора Торн хлопотала вокруг него, стараясь придать ему хоть сколько-нибудь цивилизованный вид.
4
Согласно библейской легенде, жена Самсона Далила остригла мужа, лишив его тем самым силы, заключенной в его волосах.
А Лейни между тем не предавалась размышлениям. Она сидела на ограде веранды, подтянув колени к подбородку, прислушивалась к пощелкиванию ножниц в умелых руках матери и наблюдала, как падают на пол черные пряди.
Где-то в доме играло радио.
Лейни смотрела на Колли. Она так и не решила для себя, красив ли он. Наверное, был бы красивым, если бы не чересчур черные волосы и чересчур резкие черты. До этого дня она, в общем-то, не задумывалась о его внешности. А сегодня задумалась – должно быть, причина в том, что в этом году Дана и другие ее школьные подруги стали вовсю заглядываться на мальчиков.
А может, и потому он предстал перед ней сегодня в ином свете, что в нем самом что-то глубоко переменилось, и не только в том дело, что он стал старше.
У Колли грустное лицо; таким оно, впрочем, было всегда, может быть, благодаря морщинкам в уголках глаз. У него было такое выражение, как будто он всматривается в мир и видит в нем нечто такое, что прочие люди в суете не замечают.
Лейни продолжала пристально разглядывать своего друга. У него притягательный рот. Даже в свои невинные четырнадцать Лейни понимала это; наверное, это видела и мама, потому-то она так нервничала по поводу их встреч. Скорее всего линию его рта отметила бы любая женщина.