Внук
Шрифт:
Хотел, было позвать их к нам, дать продуктов, но остановился. Сколько таких вот детей останется без родителей. Всем то не смогу помочь, но спросил номер квартиры, в которой живет эта милая девчушка.
– А мы в третьей живем, на первом этаже, - сказала Анютка.
– А что за ямы мама копает?
– решился спросить я.
– Канавы за городом, от танков что ли.
Мне захотелось провалиться там же, где стоял. Блин, вот долбанный Гитлер, бабы лопатами,
А ведь и, правда, Берия сегодня был задерганный. Какое сегодня число?
– Толян, какое число сегодня?
– повернулся я к Круглову.
– Так 12ое, вроде!
– Ты сводку случайно не читаешь?
– Да нам и не дают. А что случилось?
– Извините, мы сейчас.
– я побежал на квартиру.
Взяв дома картошки, хлеба, сала, еще что-то, завернутое в бумагу, это нам с собой дали, Андрей мне передал, пошел в третью квартиру. Постучал в дверь. Открыла мне, Анюткина бабушка и пригласила заходить. Толя сказал, что будет на лестнице, и остался стоять на площадке. Я вошел, бабушка провела на кухню. Поставила на стол чайник.
– Только вот чая нет, кончился. Больше пока не дают.
– Как это нет, есть!
– Сказал я и показал ей коробку, в которой у меня лежали продукты. Поставив ее на стол, я вытащил все содержимое. Бабушка была в шоке.
– Я не могу взять у вас продукты, - заявила она.
– Как это не можете, почему?
– удивился я.
– Вы военные, вам нужнее!
– проговорила она.
– Да что вы такое говорите, кому как не детям надо хорошо питаться. Они наше будущее.
– Поужинаете с нами, только так я соглашусь.
– Спасибо, с удовольствием, - ответил я. Сейчас друга позову.
Я вышел на площадку, Толя стоял как истукан.
– Слышь, охрана, ты чего железный что ли? Пошли, давай со мной.
– Толя секунду поколебался, но вошел вслед за мной. На кухне уже во всю кипела работа. Бабушка с внучкой, чистили картошку, мы тоже присоединились к ним. Вчетвером, управились мгновенно. Бабушка, а звали ее Зинаида Петровна, поставив картошку жариться, стала резать сало и хлеб. Толя открывал консервы.
– Сыночки, спасибо вам, родные, - проговорила Зинаида Петровна, когда мы сели ужинать, я чуть не подавился.
– Вы что, Зинаида Петровна, это мы вам благодарны. Простите если что не так!
– Ребятки, как вас нам не хватает! Немец гад, всех забирает. Уже на улицах одни бабы, да калеки. Скоро совсем мужиков не останется.
– Нельзя так думать, скоро все
– Ой, помоги вам господь, сынки.
Поужинав, мы покинули гостеприимную старушку, и ее внучку. Выйдя на площадку, Толя взял меня за плечо.
– Слушай, Серега, чего случилось-то? Ты сам не свой.
– Двенадцатое говоришь, сегодня?
– Да, что ты к числу прицепился?
– Завтра немцы Калугу возьмут.
– Ты чего, сдурел что ли? С хрена?
– Я тебя про сводку не зря спрашивал, я точно знаю, поверь. И не задавай лишних вопросов, все равно не отвечу.
– Понял, - проговорил Толя, и мы стали подниматься на верх.
Алевтина Игоревна нас заждалась, и обиделась, за то, что не стали ужинать. Я рассказал ей, как было дело, она нас поняла.
– А телефон работает?
– спросил я у хозяйки.
– Иногда перебои бывают, но вроде должен. Хотя после бомбежек частенько молчит.
– Я позвоню?
– Да конечно. В прихожей.
– она указала на телефонный аппарат.
Я набрал номер, который мне дал Берия. Когда соединили, я услышал знакомый голос.
– Слушаю!
– Лаврентий Павлович, есть информация, только сейчас вспомнил.
– Давай в машину и ко мне. Стой. Ты у Алевтины?
– Да, отсюда и звоню.
– Я подъеду сам. В машине поговорим. Мне уже ехать пора, но время есть.
Я вернулся к Толе и хозяйке. Та усадила нас за стол, но есть мы не хотели, поэтому, она продолжила начатый ранее разговор.
– Ребят, не вините себя. Вы ведь тоже воюете, враги то, повсюду, даже в тылу.
– Да мы понимаем, но все равно противно. Мы здесь, а женщины землю копают.
– Сергей, у вас вот ранение, наверное, не в тылу получили? А говорите стыдно!
– Да это и не важно, где меня пометили. Все зажило давно. Но вы правы, гнид всяких кругом много. Работы непочатый край.
– Вот видите. Давайте спать забирайтесь, уже поздно. Вам вставать рано.
– Позже, дорогая Алевтина Игоревна. Мы сейчас вас покинем не надолго. Вернемся я думаю скоро, вот тогда и поспим. Если получится!
Мы с Толей, сидели минут двадцать, наверное, он просил рассказать, где я воевал. Сказал, что уж если мне стыдно, хоть и шкура дырявая, то про него и говорить не чего.
– Ловим всякую шваль, которая у народа последнее отнимает.
– Ладно, Толян! Скажи-ка мне, где в Москве можно гитару добыть. А то меня Истомин в госпиталь не пустит!