Внук
Шрифт:
В госпитале царил аврал. Собирали для эвакуации, тяжело раненых. Да легких-то и не было. Те, кто хоть чуть-чуть поправился, отправлялись на фронт, сбегая полностью не долечившись. Истомин тоже был весь на нервах. Ходил он, скрючившись, рана давала о себе знать. Ему вообще-то запретили ходить, да разве его удержишь. Он и в госпитале-то оставался, только благодаря приказу Берии.
– Серег, чего там на фронте?
– Вам сводку вспомнить, или сказать, что будет?
– спросил я, когда мы
– Конечно второе, точно хватит сил?
– Точно! Берия сообщил, что каждые два-три часа, прибывают все новые части. Танков только маловато. И с самолетами не густо.
– Видишь ли, тут попадаются люди, причем с высокими званиями, говорят, что под Москвой совсем беда.
– Да, тяжело! Но устоим. Ничего нового немцы не придумали. А вот у меня появилась одна идейка...
– я хитро прищурил глаза.
– Надо Берии рассказать.
– Слушай, после всех твоих идеек, я уже бояться начинаю, когда вижу твою хитрую рожу!
– Не берите в голову, товарищ полковник. Все вполне мирно. Вы сами то как? Лаврентий Павлович, интересуется вашим здоровьем, кадров говорит, не хватает.
– Да лучше уже, поправляюсь. Чего-то отрезали там, все нормально будет. Ты я слышал, с приемщиками сцепился?
– Да с одним. А до вас то, как докатилось? А, не берите в голову.
– Учти, там все так прогнило, что гадят и не обращают внимания. Их еще перетряхнут всех, скоро. Дай только выйти отсюда, поплотнее займемся.
– Да хрен с ними со всеми! Лишь бы дело не губили.
– Ладно, через недельку, я думаю, встану. Дел по горло.
– Лучше выздоравливайте! Это важнее.
– Ты куда сейчас?
– полковник заинтересованно посмотрел на меня.
– Так опять на завод. Сами знаете, глаз да глаз нужен, а то Лаврентий Павлович меня не поймет.
– Да уж, он на тебя надеется. Не подводи.
– Постараюсь, до встречи!
– Пока!
Я уходил, глядя, как грузят раненых, люди стонут, но просят оставить их здесь. Кричат, причитают. Врачи не обращают внимания на их потуги. Делая свою работу. Что поделать, эти люди должны уцелеть. Ведь им потом предстоит гнать немчуру назад. Опытные бойцы, знающие цену жизни и смерти. Именно они составят костяк армии победительницы.
На заводе я долго не задержался. Мне предложили попробовать ПТР, сказали переделка. Инженеры, что-то намудрили с прикладом, якобы смягчили отдачу. Когда я произвел всего лишь один выстрел, еперный театр! Да как хоть из него можно стрелять, чтобы самому руки не оторвало? Вот это мощь! Но блин вранье, когда в кино показывают, как лихо из него шмаляют все кому не лень. Реально надо быть сильным человеком, чтобы терпеть такую отдачу. Я сказал, что с меня хватит, а эти яйцеголовые, ехидно посмеиваясь, протягивают другую
– Вот эту попробуй Сергей!
– Не понял, вы чего, мне обычную подсунули?
– Ну, а как бы ты разницу ощутил?
Взяв в руки новое ружье, осмотрел внимательно приклад, внешне, ничего нового. Дали патрон, зарядил. Прицелился в мишень. Бах! Не понял.
– Дайте еще патрон!
– Дай ему Коля, еще. Понравилось!
– обратился один из рабочих к мастеру.
– Держи!
– Сказал Коля-мастер, протягивая мне новый патрон.
Зарядил, бабах!
– Блин, вот это дело!
– и правда, бронебойка лягнулась, но чуть сильнее мосинки.
– Да, с этой и я бы справился. Молодцы! Нечего сказать.
Из другого конца цеха, кто-то кричал.
– Что там случилось, - спросил мастер, у кого-то из рабочих.
– Не знаю, сейчас спрошу!
– проговорил паренек, который просил для меня патрон, и убежал.
Когда вернулся, сказал, что меня зовет начальник цеха. Я побрел мимо станков в кабинет. Начальник стоял какой-то взволнованный.
– Сергей, зайди в кабинет.
– Что-то случилось?
– спросил я заходя.
Тот только многозначительно поднял брови, и показал на телефон. Трубка лежала на столе. Я взял ее.
– Новиков, слушаю.
– Сергей, ты должен быть у меня через час!
– Услышал я знакомый голос, и даже представил, как сверкнули глаза за стеклами пенсне.
– Понял, Лаврентий Павлович! Выезжаю!
– и положил трубку.
К Берии я примчался через сорок минут. Сказал Андрюхе, что надо побыстрее, ну он и расстарался. Но секретарь, Дима, попросил подождать.
– Лаврентий Павлович приказал передать, чтобы никуда не уходил!
– Понял, жду!
– ответил я. Секретарь уткнулся в свои бумаги, а я присел на стул. Вынул пистолет. Положил его на стол. Дима машинально подхватил его, и спрятал к себе в стол. Даже глаза не поднял.
Минут через десять, от Палыча вылетел какой-то майор гэбист. Не замечая меня, подлетел к секретарю. Тот также как и раньше со мной, не говоря ни слова, достал ТТэшник и положил перед майором. Тот, судорожно запихнул его в кобуру, и вылетел как ветер. Зазвонил телефон, Дима снял трубку. Выслушав, коротко проговорил что-то. Я не прислушивался.
– Проходи.
Я подошел к двери и потянул ручку. Но остановился и посмотрел на секретаря. Молча кивнул головой, поднимая брови, но Дима, смотрящий мне вслед, показал большой палец.
Войдя, остановился.
– Здравия желаю, Лаврентий Павлович!
– Здравствуйте, товарищ Новиков.
– Берия был чем-то озадачен, но улыбался.
– Сергей, через час мы должны быть в Кремле!
– произнес он, наконец.