Внутренний дворец. Книга 1
Шрифт:
Придворные и слуги зааплодировали, мы с Усин тоже похлопали, хотя я без особого энтузиазма – почему-то мне показалось, что Тайрен дрался прямо-таки с ожесточением. Противники поднялись на ноги, снова раскланялись, Руэ Шин что-то сказал самым вежливым тоном. Принц кивнул, стаскивая шлем, покачал головой в ответ на вопрос судьи и вышел за пределы площадки в нашу сторону. Посмотрел на нас с Усин – на этот раз не было никаких сомнений, что именно на нас – и сделал повелительный знак рукой. Я оглянулась, но рядом с нами не было никого, к кому можно было бы отнести этот жест. Ближайший
– Пошли, что стоишь! – прошипела Усин, толкнув меня в бок, мы вместе спустились к площадке и разом присели. Тайрен немедленно вручил Усин шлем и меч и кивнул мне:
– Помоги снять.
Я открыла рот, чтобы объяснить, что в жизни не снимала ни с кого доспехов, но он уже распускал ремни у ворота одной рукой, а вторую протянул мне. Сообразив, что от меня требуется расстегнуть и снять наруч, я взялась за дело. Пряжки расстёгивались легко, Тайрен вполне мог бы справиться с этим сам, но, видимо, не царское это дело – разоблачаться полностью самому. Так в четыре руки мы сняли весь доспех, и подоспевшие евнухи его унесли. На площадке шёл новый поединок, но Тайрен кивнул мне:
– Пошли, поможешь.
Какая помощь ему ещё нужна, он не уточнил. Я кинула жалобный взгляд на Усин, но та, разумеется, ничего сделать не могла. Кажется, при встречах с его высочеством я только и делаю, как нехотя таскаюсь за ним хвостом.
Шёл он довольно быстро, и чем ближе был его зал Небесной благосклонности, тем тревожнее мне становилось. В конце концов я набралась храбрости и, ускорив шаг, нагнала его, даже забежав немного вперёд:
– Ваше высочество! Может недостойная…
– Может, – он улыбнулся.
– Ваше высочество, вы же обещали!
– Да забудь ты свои страхи, – отмахнулся он. – Если начнут допекать, скажи мне – я попрошу матушку-государыню, чтобы она подарила тебя моей жене. Едва ли она откажет.
Очень приятно, ядовито подумала я, а вслух сказала:
– Но зачем же было вот так, на глазах у всех…
– Затем, что ты, шустрая моя, всегда успеваешь удрать раньше, чем я объясню, чего от тебя хочу.
– Ваше высочество, я и сама это понимаю, – буркнула я. – Но милость вашего высочества – слишком большая роскошь, чтобы ничтожная служанка могла позволить себе ею насладиться.
– Что? – он резко остановился.
– Ваше высочество, могу я говорить откровенно? – я посмотрела прямо ему в глаза. Отступать было некуда.
– Ну.
– Я не могу – и не хочу – позволить себе привыкнуть к вашей милости. К тому, что вы меня выделяете. Потому что рано или поздно это кончится. То, что для вас забава, прихоть, которая вам рано или поздно надоест, для меня может стать бедой, которая сломает всю мою жизнь.
Принц некоторое время молчал. И вид у него был – нет, не возмущённый, а озадаченный.
– Почему ты решила, что это кончится? – наконец спросил он.
– А разве нет? Можете ли вы поклясться, что ваша благосклонность продлится всю жизнь?
Он снова помолчал.
– Бедой, значит… – проговорил он, и вот теперь у него на лице проступила досада.
Я решительно кивнула. Я не знала, что здесь бывает с женщинами, которые не соблюли себя, насколько пуритански
– Может, Кей и прав, – пробормотал он, и посмотрел на меня. – Ладно. Можешь идти, коли так. И вообще забыть, что мы когда-то встречались.
– Тальо нижайше благодарит вас, ваше высочество, – я присела даже ниже, чем требовал этикет, и быстро, пока он не передумал, пошла прочь.
Первым делом я наведалась к площадке – поискать Усин, ну и заодно дать понять всем свидетелям, что отсутствовала я недолго, а значит, ничего такого между мной и принцем не было. Кончено, дурацкое дело нехитрое, но обычно на него отводят хотя бы полчаса, а не пять минут – торопиться-то высокопоставленной особе некуда, чай не изголодавшийся в плаванье моряк и не урвавший секундочку женатый любовник. Меня действительно проводили пристальными взглядами, но даже почти не шептались. Усин обнаружилась на том же месте, где я её оставила.
– Что он от тебя хотел? – свистящим шёпотом спросила она.
– Не знаю. Передумал на полпути и отпустил, – пожала плечами я.
Глава 13
Ты стал безрассуден, гуляешь с тех пор,
Поднявшись на холм, на крутой косогор!
Хоть добрые чувства к тебе я храню,
К тебе не поднять мне с надеждою взор.
Ши цзин (I, XII, 1)
За пару дней до Середины осени в дополнение к холоду пошли дожди. Над озером стоял туман, небо затянуло серым так, что даже не верилось, что оно бывает другого цвета. Приготовления к празднику шли, но как-то вяло. И всем становилось ясно, что если в последний момент не развиднеется, то с гвоздём программы – любованием луной на Золочёной террасе – придётся распроститься.
– Иногда в это время ещё так тепло, что люди купаются в озере, – Усин шмыгнула покрасневшим носиком – всё же холода постепенно сказывались и на прислуге. – Хотя порой праздник бывает даже позже!
– Раз на раз не приходится, – философски заметила я, сделав мысленную пометку, что и этот праздник, похоже, высчитывается по лунному календарю. Вот чем им солнечный не угодил? Он же куда удобнее…
И всё же праздничная атмосфера начинала чувствоваться. От кухонь шли аппетитные запахи, и, зайдя туда как раз накануне, чтобы передать поварам пожелание её величества насчёт меню праздничного ужина, я увидела бесконечные ряды этажерок, занятых только что испечёнными круглыми пряниками. Вдоль стен стояли корзины с горами фруктов и кизиловых ягод, на столах выстроились чаши, куда кухонные девушки ощипывали лепестки хризантем. Садовники срезали и выкапывали ещё живые хризантемы, делая из них настоящие инсталляции во двориках, на террасах и в галереях. Также срезали и приносили охапки кизиловых веток, и каждая из нас получила по зелёной веточке, чтобы можно было украсить ею одежду или причёску.