Внутренний порок

Пинчон Томас Рагглз

— И ты веришь? От тех, кто такими габаритами ворочает? Их слову?

— Что, надо только хорошим людям доверять? чувак, да хороших людей каждый день продают и покупают. С таким же успехом иногда можно поверить и кому-нибудь плохому, смысла тут не больше и не меньше. То есть я б ни на то, ни на другое не ставил.

— Ухты, Док. Это крутняк. — Денис сидел и дотягивал, как обычно, сибарик. — Что это значит? — немного погодя спросил он.

— Вот они.

Оперативники «Золотого Клыка» сегодня умно замаскировались под здоровую светловолосую калифорнийскую семью в «бьюике-универсале» 53-го года — последней деревяшке, что выкатилась из Детройта,

ностальгической рекламе того сорта пригородного единства взглядов, за которое денно и нощно молились Крокер и его сподвижники, лишь бы оно укоренилось во всей Югляндии, а всех неверных-недомовладельцев сгребли бы в какое-нибудь перенаселённое изгнание куда подальше, где их можно было б надёжно забыть. Мальчику исполнилось шесть, а он уже походил на морпеха. Его сестрёнке, на пару лет старше, вероятно, светило будущее злоупотребления наркотиками, но рта она почти не раскрывала, просто сидела и пялилась на Дока, а внутри пережёвывала собственные мысли, о которых Док был так же счастлив ничего не ведать. Мама с Папой были очень деловые.

Док вышел из машины и открыл багажник.

— Помочь?

— Нормально. — На папе была рубашка с коротким рукавом, обнажавшая, вероятно, намеренно, полное отсутствие каких-либо трасс. Мама выглядела достаточно лоснящейся калифорнийской блондинкой в некоем подвиде теннисного платья, курила какую-то сигарету с фильтром, для белых цып. Дым всё время лез ей в один глаз, но сигарету изо рта вынимать она не беспокоилась. Когда муженёк прочно заложил подогрев в кузов сзади, она полуулыбкой сощурилась Доку и протянула плоский прямоугольник из пластика.

— Это что?

— Кредитная карта, — подала с заднего сиденья голос дочка. — У хиппи таких разве нет?

— Я, должно быть, имел в виду, почему твоя мама мне это даёт?

— Это не вам, — сказала мама.

Док нерешительно принял предмет. Похоже, обычная, хотя выпущена банком, которого Док сразу не распознал. Затем он увидел на карте имя Дика Харлингена. Муж наблюдал за ним, сузив глаза.

— Вы должны ему передать: «Неплохо поработал, с возвращением в стадо, безопасных путей». «Путей» — во множественном числе.

— Наверно, запомню. — Док заметил, что Денис всё равно записывает.

Через минуту-другую после того как «бьюик» укатил к бульвару Хоторн, Док заметил битый «эль-камино», который мог принадлежать только Йети: он крался за ними. Звук у него был другой. Йети, видать, поставил новый выхлоп или что-то.

Но куда же заведёт теперь Йети этот новый след, на который он вышел? Насколько далеко по своей чудной и гнутой легавой карме надо будет ему следить за двадцатью кг, пока его не подведёт к тому, что, как он считает, ему надо знать? И что это, ещё раз, будет в точности? Кто нанял Адриана убить его напарника? Какова возможная связь Адриана с принципалами Крокера Фенуэя? Существовал ли вообще «Золотой Клык», в который Йети, кстати сказать, не верил с самого начала? Насколько всё это умно, к примеру, прямо сейчас, без поддержки, и насколько в безопасности Йети окажется, а также сколь долго?

— На, — немного погодя сказал Денис, протягивая курящийся кропаль.

— Йети не брат мне, — прикинул Док, дёрнув, — но сторож ему точно не повредит.

— Он не ты, Док.

— Я знаю. В каком-то смысле, зря.

ДВАДЦАТЬ

Когда он вернулся, под кухонную дверь был подсунут конверт: это Фарли оставил увеличенные кадры с плёнки, запечатлевшей

свистопляску в жилмассиве «Вид на канал». Крупные планы стрелка, подбившего Глена, но ни на одном ни шиша не разглядишь. Это мог быть Арт Пиликал под лыжной маской, как с новогодней открытки, это мог быть кто угодно. Док вытащил линзу и всматривался в каждое изображение, пока те одно за другим не начали расплываться мелкими каплями цвета. Как будто что бы там ни произошло, оно достигло какого-то предела. Словно отыскал ворота в прошлое — неохраняемые, незапретные, поскольку это ни к чему. Наконец, в сам акт возвращения встроена эта блескучая мозаика сомнения. Такое коллеги Сончо по морскому страхованию называют «внутренним пороком».

— Это как первородный грех? — поинтересовался Док.

— Это такое, чего не избежать, — сказал Сончо, — дрянь, которую не любят покрывать морские полисы. Обычно относится к грузу — вроде битых яиц, — но иногда штука и в судне, которое их перевозит. Например, почему из трюмов надо откачивать воду?

— Вроде разлома Сан-Андреас, — пришло в голову Доку. — Крысы, живущие на пальмах.

— Ну, — моргнул Сончо, — может, если б тебе пришлось выписывать морскую страховку на Л.А., считая его по некоторой тщательно определённой причине судном…

— Слушай, а ковчег? Это ж судно, верно?

— Страхование ковчега?

— Там же катастрофа эта здоровенная была, Сортилеж о ней всё время твердит, когда Лемурия утонула в Тихом океане. Кое-кто спасся тогда, они-то вродьбы и прибежали сюда спасаться. Отчего Калифорния и стала, типа, ковчегом.

— О, прекрасное убежище. Красиво, стабильно, надёжная недвижимость.

Док сделал кофе и пробил телик на «вкл.». Ещё не закончились «Гавайи Пять-0». Он дождался финальных титров на фоне гигантского каноэ — Лео нравилось на него смотреть — и только после набрал родителей в Сан-Хоакине.

Элмина просветила его насчёт последних известий.

— Гилроя опять повысили. Он теперь управляющий по всему региону, его в Бойси отправляют.

— И они сложат вещи и переедут в Бойси?

— Нет, она остаётся здесь с детьми. И домом.

— А, га, — сказал Док.

— Гил себе ту ещё красотку выбрал. Из кегельбанов не вылазит, ходит плясать с мексиканцами, а по некоторым там и не поймёшь, кто они, до первых петухов, а мы, конечно, всегда рады посидеть с внучками, но им и мама же нужна, как ты считаешь?

— Им повезло, что у них вы есть, Ма.

— Я только надеюсь, что, когда ты женишься, будешь думать немного яснее Гила.

— Не знаю, я всегда Смазке многое прощал из-за этого её первого мужа и прочего.

— О, тюремной пташки. Как раз её тип. Как она вообще из Техачапи выбралась, я точно уж не понимаю.

— Забавно, ты всегда о ней отзывалась как самая большая её поклонница.

— А ты встречаешься с той хорошенькой Шастой Фей Хепчест?

— Пару раз виделся. — И не повредит добавить: — Она опять поселилась на пляже.

— Может, это судьба, Лэрри.

— Может, ей надо отдохнуть от киношных дел, Ма.

— Ну, у тебя всё могло быть и хуже. — Док всегда мог определить, когда мама намеренно делает паузу. — И надеюсь, ты ни в какие неприятности не лезешь.

Уже некоторое время Лео висел на отводной трубке.

— Ну, поехали.

— Я только хотела…

— Она думает, ты торгуешь травой, и ей себе хочется, но она стесняется попросить.

— Лео, перестань, клянусь… — Послышались возня и удары.