Внутри себя
Шрифт:
Тут Эрик заколебался. Ведь незнакомец не сказал, где расположен Ньюлин Билдинг. Может быть, в Лондоне, а может, в Глазго, Манчестере или Портсмуте. Во всяком случае, если бы это здание находилось в другом городе, то, совершенно определенно, человек упомянул бы об этом. Эрику стало лучше. Несомненно, здание и госпиталь находятся в одном месте.
Главным вопросом для нет было – куда направиться, и ответ на то он получил.
Тело его представляло из себя настоящий химический завод и продолжало успешно очищаться. Через два часа Эббот уже чувствовал себя на удивление свежим. Казалось, события последних часов, не говоря уже о событиях последних недель, не возымели на него никакою кумулятивного эффекта.
Он отважился на эксперимент и попробовал поднять левую руку. Она легко послушалась, и сдерживал ее только ремень. Какой-то ремень не пускает его к возлюбленной, к Лайзе! Какое отвратительное, бесчеловечное обращение. Поймали как зверя, усыпив, и продолжают обходиться как со зверем. Рассвирепев, Эрик дернул рукой.
Раздался тихий хлопок, и ремень лопнул. Он не должен был лопнуть. Он был сделан из углеродистого волокна с мягкой подкладкой, чтобы не поранить тело. Волокно было прочнее стали, а лопнуло, как простая резинка. Эббот поднял правую руку, и хлопок повторился дважды, поскольку на ней было два ремня, у локтя и на запястье.
После этого он сел. Тут уже хлопки от лопающихся ремней трудно было сосчитать. Эрик ждал, пока из палаты выйдет медицинский персонал, но слишком долго медлить было нельзя. Обитатели Ньюлин Билдинга, без имен и без лиц, скоро придут за ним. Эббот улыбнулся. Ничего, через пару минут он избавит их от этой необходимости.
Внезапно, кто-то в палате громко пробормотал: «Нет, Кор, но ты только взгляни на него». Эрик решил, что это не иначе как убийца-рецидивист со сломанной ногой. Остальные голоса оживленно зашептали, а один все время повторял какую-то фразу на неизвестном ему иностранном языке.
Эрик наклонился, сорвал остальные ремни и сел на кровати. Он сладко потянулся, чувствуя, как по мускулам будто разливается огонь.
Рядом с кроватью стояла высокая тумбочка. Заглянув в нее, Эрик с восторгом обнаружил, что в ней находится одежда, в которой он находился на самолете, причем выстиранная и проглаженная.
Первым делом Эббот заглянул в карманы. Кошелек был на месте, а в нем удостоверение личности и кредитная карточка. Полиция, бесспорно, сняла себе копии с них. Инструментов не оказалось.
Он скинул больничный халат и оделся как можно быстрее. Покончив с этим, не поленился причесаться, поправить воротничок. Накладные усы с него сорвали, но эта утрата его не особенно огорчила. От них очень чесалась губа.
Когда Эрик спокойно направился к двери, один из сопалатников ухмыльнулся ему со своей кровати.
– Не так-то все просто, дружище.
Ни говоря ни слова, Эббот протянул руку к двери. Панель была металлическая. На уровне глаз в ней виднелось небольшое окошко. Сама же дверь была надежно заперта.
Встав рядом, Эрик дождался прихода дежурной медсестры. Когда та вошла, он тихонько выскользнул из палаты. Медсестра его даже не заметила. Но сразу за дверью сидел охранник. Он с интересом взглянул на неожиданно вышедшего, прилично одетого джентльмена.
– Доктор Уильямсон, – дружелюбно представился Эрик, радуясь, что пока находился в бессознательном состоянии, его успели побрить.
– Уильямсон? – недоверчиво нахмурился охранник. – При мне сюда не входил никакой доктор Уильямсон.
– При вас, конечно. Я вошел при предыдущем охраннике. Я тут уже довольно долго.
– Долго не то слово, дружище. Я ведь уже четыре часа на дежурстве. Какой охранник?
– Ну как же, вон тот джентльмен, – сообщил Эрик, указывая вдоль коридора.
Когда охранник повернул голову, чтобы посмотреть в указанном направлении, Эрик ударил его по шее. Он надеялся, что не слишком сильно, но в целом это его мало волновало. Сейчас ему было не до благотворительности.
Охранник согнулся пополам и рухнул, довольно беззвучно. Оружия у него не было, дабы избежать излишнего риска в случае, если дело дойдет до нападения.
Эрик бросился по коридору и, натолкнувшись на следующую преграду, не задумываясь нажал на кнопку вызова, расположенную рядом с дверью. В этой двери не было предусмотрено даже окошка.
– В чем дело, Харрис? – раздался голос из динамика. Телекамера, расположенная над головой, вне досягаемости, повернулась в сторону Эрика. – Как? Это не Харрис?!
– Ну конечно же нет, – Эрик вежливо улыбнулся прямо в камеру. – Я – доктор Уильямсон.
– У меня в списке нет никакого Уильямсона, – ответил голос.
– Я всю ночь провел у постели тяжелобольного, спросите у ночного дежурного. Или, хотите, я вам свое удостоверение покажу, – и он артистично полез в карман, якобы за удостоверением.
– А почему вы без Харриса?
– Вы про охранника, что ли? – Эрик кивнул головой в сторону короткого прохода. – Задремал бедняга. Уж больно мне его тревожить не хотелось.
– Да черт с ним. Не беспокойтесь, доктор, я ваше удостоверение сам посмотрю.
Раздалось жужжание, и тяжелая металлическая дверь отъехала в сторону. Эрик прошел вперед и оказался лицом к лицу с человеком, держащим в руке электрошоковый пистолет. Дуло было направлено прямо ему в живот.
– Понятия не имею, кто ты такой, приятель, – воинственно сказал охранник. – Но сейчас мы это проверим.
Другой охранник, сидящий за столом, поднял брови и сказал:
– Постой, постой, да ведь я его знаю. Это же импортный с седьмой койки.
– Что за чушь! – сказал ему Эрик. – Я доктор Мэттью Уильямсон. Я прекрасно знаю, о каком заключенном вы говорите, но как можно меня с ним спутать! К тому же он привязан.
Охранник за столом был помельче. Он на мгновение задумался, потер лоб.