Внутри
Шрифт:
«Зачем он только завёл эту тему? Разве можно ждать от этого тупого геймера адекватного разговора?» – корил себя Марк.
– Знаешь, я понимаю, тебе это слышать со стороны не очень приятно, я это предусмотрел, всё-таки, как-никак, мы с тобой общаемся периодически, и я тебя уже мало-мальски знаю. – Пётр встал, подошёл к холодильнику и достал из него припрятанную бутылку водки. – Знаешь, как узнать, что водка действительно хорошая и не подделка? – спросил друг-игроман.
– Ну и как? Выпить и не сдохнуть?
– Смотри: нужно взять бутылку и, не меняя угол наклона, то есть прямо бутылку
Пётр продемонстрировал это наглядно и, удостоверившись, что водка у них самая настоящая из всех водочных представителей, довольный, разлил по рюмкам.
Глава 6
Изрядно выпившие, Пётр и Марк сидели друг напротив друга и молчали. Обычно пьяных парней не остановить – они, наоборот, говорят обо всём на свете, обсуждают всё, что подвернётся под руку. Ругают власть, матерятся, делятся впечатлениями о девочках, с которыми в последнее время встречались. Но наши представители сильного пола молча сидели и смотрели в стол. Возможно, каждый из них и хотел что-то сказать, да понимал, что второму это будет неинтересно. Даже в таком состоянии они понимали, насколько они разные люди и интересы у них разные. А возможно, только сейчас они это как раз и осознали.
Пётр медленно поднял голову и начал рассматривать сидящего напротив Марка.
«В кого он себя превратил, боже! – подумал он. – Высохшая букашка! Ничего из себя не представляет, но любит поучать жизни других. Тьфу на него!»
Пётр чувствовал, как волна невысказанных Марку претензий скоро накроет его и он не в силах этому будет сопротивляться и выскажет, наконец, всё, что думает о своём, так сказать, названом друге.
– Как ты можешь работать с людьми, если ты ненавидишь людей? – тихо, не вкладывая никакую эмоцию в этот вопрос, произнёс Пётр.
Марк уже какое-то время назад стал догадываться, что выпитая Петром водка скоро выйдет наружу либо фонтаном непереваренной пиццы, либо в виде фонтана бранных слов и выражений в его адрес.
– Пётр, ты накаляешь обстановку такими вопросами, – как бы предупреждая, ответил Марк.
– Да ладно тебе, всё давно уже было накалено и остужено. Мы общаемся раз в полгода, и то только когда тебе это будет нужно. Я не жалуюсь, у меня своих проблем в жизни хватает, чтобы ещё и твоё нытьё периодически слушать. Я же, можно сказать, из жалости это делаю, из жалости к тебе. Зная, что ты не любишь людей, несложно догадаться, что и люди тебя особо не жалуют в своём окружении. Ты изгой общества. Ты только на работе создаёшь себе иллюзию нужности людям: они тебя о чём-то просят, доверяют твоему мнению, а ты этим пользуешься, чтобы потешить своё самолюбие. Получая каждый день на работе такой заряд взаимодействия с социумом, ты как бы держишься на плаву. Это не даёт тебе упасть на дно твоей никчёмной жизни.
Марк не мог так хладнокровно сидеть и говорить гадости собеседнику – его подняли со стула бурлящие внутри эмоции. Он всплеснул руками и топнул ногой.
– Да
У Марка начал заплетаться язык от большого количества выпитого алкоголя. Но он не мог себе позволить это показать и чтобы Пётр это заметил, иначе тот может подумать, что Марк и пить не умеет.
Он начал ходить по кухне, тем самым возвращая себе координацию движений и ясность ума. Петручио смотрел на него туманным взглядом. Марк поднял руки и начал тормошить себя по волосам, издавая при этом грозное рычание. Джемпер оголил запястья Марка, и взгляд Петра уловил огромный след от укуса на руке у друга.
– Что это такое? Кто тебя так укусил?
– Никто, это я сам себя так, во сне. Мне приснился кошмар, и, видимо, я так приводил себя в чувство… Да зачем я тебе это рассказываю, ты же не знаешь, что такое кошмары, ты ничего дальше своего монитора не знаешь и знать не хочешь!
– Да ты точно псих! – В глазах Петра засверкало лихорадочное возбуждение.
Эта сказанная на эмоциях фраза послужила спусковым механизмом для Марка. Перед его глазами кухня потеряла свои чёткие очертания, в голове застучало, сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Петр говорил что-то ещё, но Марк его уже не слышал. Он, как хищник, набросился на свою жертву – та не сопротивлялась. Марк повалил толстого товарища на пол и начал бить обмякшее тело. Он бил того в живот кулаками, но быстро выдохся – оказывается, это очень энергозатратное занятие. Руки быстро устают у неподготовленного человека. Их же надо поднимать, чтобы был разгон для удара, и с силой обрушивать на тело. Для такого развлечения у Марка была не та дыхалка. Поэтому он решил душить Петра.
Петручио как будто ждал этого момента и просто лежал, принимая на себе все разновидности гнева Марка. А тот начал руками сжимать горло своего друга.
«Я слишком много сил потратил на избиение», – досадовал Марк.
Он чувствовал под своими пальцами тёплую пульсирующую шею своего Петручио. Он сжимал сильно – костяшки его пальцев побелели от усердия. Но Пётр продолжал сипеть и хрипло дышать.
«Может, пора заканчивать?» – спросил он сам себя.
Марк поднял глаза и увидел на столешнице кухонного гарнитура ножи. Он на них только посмотрел, а в голове уже картина, как он исполосовал шею невинного толстяка и забрызгал алой кровью эту миленькую светлую кухню.
Он вернул взгляд на Петра – тот смотрел на него мутными глазами. Опять что-то щёлкнуло в голове Марка, и он резко разжал руки. На шее друга красовались следы от ужасного удушения другом. Пётр перевернулся набок и закашлялся.
– Попей воды! – выбегая из кухни, крикнул заботливый Марк и скрылся из квартиры.
Глава 7
Марк выбежал на улицу и побежал куда глаза глядят. Ему казалось, что всё это происходит не с ним, а с кем-то другим, а он просто наблюдает за действиями этого недотёпы. Он бежал до тех пор, пока не закололо в боку. Остановился, перегнулся пополам и начал громко, со звуком дышать.