Во имя Абартона
Шрифт:
– Полагаю, нам не стоит говорить ректору правду.
Мэб подняла голову. Эншо не смотрел на нее, куда больше его занимали все те же тени, удлиненные, ложащиеся на заваленный бумагами стол профессора Лазло.
– Наверное, - неохотно согласилась Мэб.
– Вы последствия понимаете?
Мэб прикусила губу.
– Это не просто афродизиак, - менторским тоном продолжил Эншо, точно разговаривал со своими студентами.
– Не «Инкуб на час», превращающий вас в воющее от страсти животное. Это чары связи, леди Дерован.
– 1544 год, - тем же менторским тоном, у нее ведь тоже есть студенты, отозвалась Мэб, - изобретение Брайана Коули Уорста. Именно поэтому я пришла сюда, а не с Верне осталась. Профессор университета под чарами спит с попечителем. Воображаю завтрашние заголовки.
А не ради них ли это было затеяно? Мэб передернуло.
– Лично я бы предпочел этот вариант, - вздохнул Эншо.
– Студенты, часы, дом, теперь еще и постель. Я с вами делю слишком многое.
– Вы мне тоже не нравитесь, - огрызнулась Мэб. Последние крохи вожделения ушли до поры, оставив ее уставшей, разбитой и очень злой. А еще — голодной.
– Идите домой, леди Дерован, - Эншо поднялся.
– А я совру что-нибудь ректору. Умолчать об этой склянке в любом случае не удастся. Теперь в крови Верне и мальчиков ничего не найдут, но...Мы поговорим позже.
Прозвучало это зловеще.
* * *
По дороге к ректору — это два лестничных пролета и недлинный коридор, застеленный помпезным, алым с золотом ковром — Реджинальд завернул в уборную. Плеснул воды в лицо, а когда это не помогло, сунул голову под кран. Волосы повисли сосульками, вода стекала вниз, за шиворот, охлаждая разгоряченную кожу.
– Ну что, мальчик-грум?
– мрачно поинтересовался Реджинальд у своего растерянного, встрепанного отражения.
– Получил желаемое?
Получил. Ну, просто-таки исполнил мечту недоброй половины Эншо, Уиппетов, Мэсгревов и прочей шушеры с Этай-стрит. Трахнул знатную леди. Кстати, ничего особенного. Грязно, жарко, мучительно — до боли — хорошо, но в действительности-то это ничем не отличается от такого же грязного, жаркого, быстрого секса в подворотне с какой-нибудь Милли Смит.
Реджинальд потер лицо.
Нужно думать о хорошем. К примеру, о том, что это была леди Мэб Дерован, а не попечитель, или студенты. Чарам «Спящей красавицы» совершенно безразлично, между кем устанавливать связи. Чары, они вообще лишены условностей и предрассудков.
Кое-как вытерев волосы бумажными полотенцами, опасаясь сейчас лишний раз применять магию, Реджинальд бросил последний взгляд в зеркало и поспешил подняться и покончить с этим делом. Вон Грев еще был на своем рабочем месте, он часто засиживался допоздна. Перед ректором высилась внушительная стопка бумаг, еще одна такая скопилась на столике под окном в корзинке с биркой «Исходящие».
– Реджинальд?
– заслышав шаги, ректор поднял голову и удивленно взглянул на вошедшего.
– Что-то случилось?
Реджинальд откинул со лба все еще влажные волосы.
– Случилось, ректор.
– Садись. Выпьешь?
Реджинальд колебался минуту, а потом кивнул. Определенно, выпить не помешает, чтобы вралось поскладнее. А потом еще надраться на пути домой, потому что предстоит тягостный и неприятный разговор с леди Дерован.
– Итак?
– спросил вон Грев, передавая стакан.
Реджинальд сделал пару глотков, а потом четко и по-существу пересказал произошедшее на лестнице. Вытащив бумажный кулек, развернул его и продемонстрировал осколки лабораторной склянки. Лишнего говорить не стал. Едва ли кто-то кроме него и леди Мэб узнал запах снадобья, описать же его почти невозможно.
– Что это было?
– вон Грев тронул осторожно осколки.
– Не знаю, ректор.
– Надеюсь, это не связано с визитом Верне, - пробормотал ректор, возвращаясь в кресло.
– Нам сейчас только скандала не хватает.
– А я надеюсь, что это не связано с Миро и его сегодняшней выходкой, - проворчал в ответ Реджинальд.
– Не хотелось бы отчислять сына замминистра.
– Читал, читал эти опусы, - ухмыльнулся ректор, слегка повеселев.
– Проверим, пожалуй, чем они там занимаются в своем клубе. И… объявлю-ка я обязательную универсиаду на это лето, а то наша молодежь обладает слишком большим количеством свободного времени.
– Но не профессура, - вздохнул Реджинальд.
– Бросьте, Реджи, - отмахнулся ректор снисходительно.
– Вы все равно никуда не уезжаете.
В действительности этим летом Реджинальд планировал небольшую поездку, хотелось съездить к морю, отдохнуть немного от суеты, от слишком тесного соседства с Мэб Дерован, от забот. Но теперь это, конечно, невозможно в свете того, что соседство становится еще более тесным.
– Вот что мы с вами сделаем, - предложил ректор, возвращаясь к склянке.
– Поделим осколки на несколько частей и отдадим на кафедру и в университетскую полицию. Пускай проверяют. Надеюсь, следы зелья остались на стенках.
– Я бы хотел взять немного и провести анализ.
– Все еще увлекаетесь алхимией, Реджи?
– хмыкнул ректор.
– Алхимией, ректор, увлекаются те, кто мечтает получить из воздуха золото или, на худой конец, самосовершенствоваться. Я увлекаюсь фармацевтикой. И, согласитесь, я имею право любопытствовать, как потерпевшая сторона. Мне этой складкой едва по голове не прилетело.
– Берите, - снисходительно разрешил ректор.
– Идите и выспитесь. Завтра можете взять выходной, и то же самое передайте леди Мэб. Она, надеюсь, в порядке?